Откинув плед, она села. Канзаки по праву могла гордиться своей фигурой. Традиционно присущая женщинам Востока утонченность почти не замечалась в прекрасно сложенном теле, отмеченном спортивной крепостью. Мегуми старалась тренироваться регулярно, соблюдать режим, а потому не носила на себе ни грамма лишнего жира и могла похвастаться отменной ловкостью и силой. К счастью, молодой женщине удалось избежать участи мускулистого мужеподобного существа. Канзаки оставалась женственной и красивой. Этому способствовали приятные черты лица, глаза цвета крепко заваренного чая, превосходная талия и главный калибр женской красоты в глазах мужчин - большая грудь. Сама Мегуми всегда заметно стеснялась собственного соблазнительно крупного бюста, не носила декольтированных нарядов и вообще предпочитала в одежде унисекс.
Сейчас Канзаки была облачена в длинную, почти до колен, футболку и короткие домашние шорты. Первое время она сомневалась, стоило ли переодеваться в домашнее на новом месте. Но вскоре постоянно ходить в брюках наскучило. Юбок же она не взяла из Меркури вовсе. Девушка встала с дивана, одернув смявшуюся футболку. Босые ноги приятно защекотал ковер.
- Когда-нибудь ты простудишься, разгуливая с голыми пятками, - донеслось со стороны стола с ноутбуком. Вращающийся стул скрипнул, когда второй обитатель квартиры развернулся к дивану.
- Здесь, к счастью, расстилают ковры, - ехидно прищурилась Мегуми, глядя на собеседника. - Не то, что у тебя дома.
Сэм Ватанабэ, как всегда, криво усмехнулся. Мужчина внушительных габаритов, он казался даже слишком большим, сидя на крохотном стуле. Сэм был полукровкой, насколько знала Мегуми. Его по-восточному раскосые глаза были почти того же цвета, что у нее, но вот полное лицо выглядело вполне европейским. В отличие от спортивной японки, Ватанабэ обладал внушительных объемов животом и вообще был весьма, как бы это сказали вежливые наблюдатели, пухлым. Лишь только широкие плечи, спина и мощные руки спасали толстяка от участи смотреться сущим шариком. Сэм, очевидно, осознавал недостатки собственной внешности и маскировал их одеждой. Он постоянно ходил в неизменном черном пиджачном костюме свободного покроя, значительно скрадывающем неизящную фигуру. Даже сейчас этот костюм присутствовал на положенном месте за исключением пиджака, небрежно повешенного на вешалку в шкафу. Расслабленный галстук болтался на могучей шее Ватанабэ багровой тряпочкой, расстегнутая на три верхних пуговицы рубашка явно утратила белоснежную свежесть, с которой ее следовало носить.
- Зато у меня тапочки симпатичнее, - толстяк фыркнул, вытянув ноги, обутые в тапки с картинкой в виде улыбающейся мордочки котенка. Проведя широкой ладонью по коротко остриженным волосам, мужчина принялся привычно оглаживать аккуратную бороду-эспаньолку. Эта манера всегда казалась Канзаки смешной в своей карикатурной многозначительности.
- У меня зато ноги красивее, - Мегуми не сдавалась. Шагнув к окну, она взялась за ручку жалюзи и повернула ее. Неплотно сдвинутые полоски пластика развернулись, истончаясь, и впустили еще больше неонового света в комнату. Смешанные с ночной чернотой и красновато-желтыми огнями личных фонарей, частящие всполохи карамельных оттенков заиграли на лице молодой женщины. Слегка зажмурившись, Канзаки вновь повернулась к Сэму.
- С этим невозможно спорить, - толстяк флегматичным жестом уложил на живот сложенные руки. Канзаки внутренне выдохнула. Еще пару месяцев назад Ватанабэ не остался бы в долгу и как следует проехался по женской привлекательности собеседницы. Мегуми довелось очень близко познакомиться с чувством юмора ехидного и злого на язык Сэма. У него был крайне скверный характер, помноженный на острый ум, наблюдательность и всякое отсутствие такта. Однако в один не самый прекрасный день они почти случайно договорились не пикироваться слишком уж остро без нужды. С тех пор отношения мужчины и женщины стали заметно более дружескими, нежели раньше.
- Вылитый Конфуций, - прокомментировала глубокомысленную позу толстяка Канзаки и обошла диван. Миновав журнальный столик, она остановилась и вновь потерла веки. - Так ты когда-нибудь спишь?
- Только вниз головой на потолке, - ответил Сэм, вертясь на стуле из стороны в сторону. - Как и полагается уважающему себя упырю и кровопийце.
- Оно и видно, - подавив зевок, Мегуми повела плечами. - Слушай, упырь, ты человеческой едой питаешься?
- Какой нелогичный вопрос, - Сэм перестал вертеться. - Ты же сама еще днем ходила в магазин.
- Мало ли, - она снова повела плечами. - Может, ты не ешь овощи.
- Я ем все, - потешно суровым голосом объявил Ватанабэ. - Но страдаю крайне редкой разновидностью несчастливой судьбы.
- Это какой?
- Мне всегда лень готовить и ходить за покупками.
- Это я уже заметила, - вздохнула Мегуми, вспомнив бесконечные визиты Ватанабэ, жившего в Меркури в одном доме с ней, в квартире напротив. Толстяк, казалось, вообще не знал о существовании магазинов для людей и для животных. Его толстый и невероятно наглый кот по кличке Соломон регулярно требовал корма, а корма не было. Сэму приходилось занимать пищу для своего зверя у Канзаки, державшей такую же черную кошку, называвшуюся Ти.
- Собственно, именно для работы на кухне я тебя с собой и таскаю, - по-прежнему невозмутимый Сэм говорил с такой мрачной торжественностью, что воспринимать его всерьез и обижаться - никак не получалось.
- Угу, ага, - мрачно покивала Мегуми. - Ладно, пойду тогда рабствовать. Тебе чего приготовить?
- Чего-нибудь, - он пожал плечами. - Только не притрави меня рыбой фугу, коварная азиатка.
- А ты не подсказывай, - в тон толстяку фыркнула девушка и направилась к двери, ведущей на кухню. Ватанабэ у нее за спиной развернулся обратно к ноутбуку и защелкал присоединенной к нему мышкой.
Пройдя на кухню, Канзаки щелкнула выключателем на стене, и помещение залил неприятно резанувший по глазам свет. Белые стены обители еды и напитков всегда вызывали у Мегуми нездоровые ассоциации с операционной. Обойдя широкий стол, она приблизилась к холодильнику. Его приветливо подмигнувшее лампами нутро продемонстрировало запас продуктов, сделанный надолго вперед. Канзаки внутренне глубоко вздохнула, доставая с полки овощи.
Они жили в этой квартире вторую неделю. До этого пришлось ютиться в однокомнатной квартирке в разваливающемся доме на другом конце мегаполиса. Затем Сэм резким кавалерийским маневром перескочил на новое место. С тех пор она редко покидала стены очередного убежища, днями вчитываясь в новости на сайтах в Интернете и сторожа телефон, а вечерами готовя еду и разглядывая улицу в окно. Пару раз, правда, пришлось куда-то ездить. Мегуми понятия не имела, куда и зачем. Сэм просто давал ей адрес и инструктировал. Один раз была обычная "моменталка" - встреча с агентом, передающим материальный объект, представляющий ценность для разведки. Несколько раз пришлось использовать навыки наружного наблюдения. К счастью, Канзаки сумела пройти за нужным человеком до района с магазинами, где всякая женщина затеряется в два счета. Однако подобные вояжи длились недолго и случались нечасто. В основном же приходилось сидеть и превращать глаза в яичницу, разглядывая новости в глобальной сети.
К счастью, Мегуми вовсе не хотелось роптать. Ибо служба разведчика, или, если говорить экзотичнее, шпиона, представлялась ей куда сложнее и опаснее. А они с Ватанабэ были самыми настоящими шпионами. Толстяк имел огромный, как казалось девушке, опыт подобной работы. Он относился к пребыванию в восточно-американской республике под вымышленным именем с фальшивыми документами с олимпийским спокойствием. Канзаки же, впервые действовавшая за пределами сфер влияния властей Союза, поначалу нервничала. Однако высящаяся нерушимой глыбой фигура Сэма по соседству успокаивала. А неспешный, хоть и немного рваный, ритм жизни даже навевал скуку.
Мегуми стала шпионкой чуть больше месяца назад. Неподдающаяся постороннему пониманию логика Сэма Ватанабэ и его эксцентричная воля вырвала ее из рядов Крестоносцев в Токио, протащила через курсы переподготовки оперативников и усадила в кресло авиалайнера, уносящего их на новое задание. Канзаки уже привыкла смотреть на происходящее с ней широко раскрытыми от удивления глазами. Жизнь, до прошлого сентября текшая спокойно и размеренно, не нарушаемая даже особенностями службы, в один миг взорвалась таким фонтаном событий, впечатлений и чувств, что впору было седеть. Девушке пришлось участвовать в погонях, перестрелках, драках, терактах и событиях, которые можно было в равной степени отнести к фантастике или мистике. Сэм, вовлекавший Мегуми во все эти переделки, был оперативником Восьмого отдела "CDM", Инквизитором. Как выяснила совсем недавно Канзаки, помимо приличных работников системы Артур Хендрикс содержал и использовал сеть агентов-одиночек, работающих, зачастую, нелегально и обладавших куда большим пространством для маневра, нежели их скованные рабочими условиями коллеги. Такие, как Ватанабэ, действовали либо сами по себе, либо сбивали вокруг себя команду из людей, которых подбирали самостоятельно. В случае раскрытия и провала на какую-либо существенную помощь Союза и начальства рассчитывать не приходилось, и каждый одиночка работал на собственный страх и риск.