- Заруби себе на носу, ты живёшь в моём доме, здесь всё я решаю. От тебя многого не требуется, всего лишь подчиняться моим правилам и не перечить. Подумаешь, потискал немного, ничего, не растаешь. И вообще, секс - лучшее лекарство, помогает от всех болезней.
Наутро Андрей забывал обо всём, что наговорил с пьяных глаз, твердил, что любит по-прежнему и всё сделает для её выздоровления. Сама Олеся хотела только одного, чтобы он оставил её в покое.
Константин слушал и гневно сжимал кулаки:
- Мало я ему наподдал, надо будет вернуться и добавить.
- Только не это. Пожалуйста, Костя, обещай, что ты его не тронешь. Давай просто забудем о его существовании. Я же знаю, ты не такой.
Мог ли он, после всех откровений девушки, приставать к ней со своими нежностями? Конечно нет. Мужчина дал себе чёткую установку, что Олеся должна сама понять, чего хочет.
Захочет любви и нежности, значит так тому и быть, он всегда готов. Но всё это только после выздоровления. Не следует уподобляться вконец оскотинившемуся Андрею, всё должно происходить по обоюдному согласию.
Косте и в голову не могло прийти, что Олеся не хотела навязываться и сама ждала от него решительных действий. Всякий раз, когда Зорро уходил из дома по своим делам, девушка была уверена, что он идёт к женщине и очень нервничала по этому поводу,
Она рисовала в своём воображение живые картинки, где, с кем, а главное как, он может проводить время. Такие, как Костя, никогда не останутся без внимания. Да и сам он вряд ли привык к воздержанию.
Но в то же время, Зорро ни разу ничем не выдал, что снимает напряжение где-то на стороне. Но Олеся ведь тоже не дура. Но только что она могла сделать? Не обнюхивать же его в самом деле, да и что бы это дало?
Возвращался Костя с неизменной улыбкой и с букетом цветов. Девушка с ума сходила ревности, но спросить напрямую о существовании другой не решалась. Она ему не жена, чтобы задавать подобные вопросы.
Всё случилось, когда заболела соседка. В тот день Костя решил взять на себя функции сиделки и собирался её помыть. Олеся сжалась от стыда и не подпускала его к себе. Он долго уговаривал, приводя железные аргументы:
- Лесенька, ну что ты как маленькая? Неужто стесняешься? Скажи, а если бы мне понадобилась твоя помощь, разве бы ты за мной не ухаживала?
- Конечно бы ухаживала, но это совсем другое, понимаешь?
- Почему другое? Ничего подобного. Все мы люди и нуждаемся друг в друге, вне зависимости от половой принадлежности. Как там говорят, в болезни и в здравии, богатстве и бедности?
- Не путай, пожалуйста. Это клятва верности, она бывает только у супругов, а ты мне не муж.
- Согласен, пока ещё не муж, но это легко исправить.
- Опять ты смеёшься надо мной?
- Ничуть, давай поженимся, я готов. У тебя есть великолепная возможность проверить, можно на меня положиться или нет.
- Мне не нужна твоя жалость. Ещё не хватало женить тебя на себя и связать по рукам и ногам. Ты здоровый, а я калека.
- Чтобы я этого больше никогда не слышал. Ты не калека, всё в твоих руках. Ты сама себя жалеешь, и только поэтому не хочешь идти на поправку. В общем так, я пошёл готовить ванну, вернусь и потащу тебя мыться. И чтобы никаких возражений.
Олесе пришлось отбросить все сомнения и подчиниться. Костя раздел её полностью и отнёс в ванную комнату. Вначале помыл голову, потом заколол длинные волосы заколкой, и долго тёр мочалкой, управляясь с ней, как заправская нянька.
Девушка сидела вся в пене, стыдливо прикрыв глаза. Ни за что на свете она бы не призналась о чём думала, когда Зорро к ней прикасался. А тому хоть бы хны, знай только улыбается и шутит.
- Ну что, Афродита, накупалась? Будем вылезать?
Косте и самому понравилось сравнение Олеси с богиней любви. С осторожностью ополоснув волосы и тело девушки, он снова повторил:
- Не вешай нос, Афродита. Прорвёмся.
Олеся в ответ на это вдруг зашмыгала носом и заревела в голос, не на шутку испугав Костю. Он застыл над ней, не зная, что предпринять, чтобы прекратить этот рёв.
- Лесечка, я сделал тебе больно?
- Да, больно, - ответила Олеся, всхлипывая ещё больше.
- Милая, прости пожалуйста. Вот ведь болван, медведь неуклюжий. Наверное вода слишком горячая?
- Нет, нормальная вода.
- Тогда что не так, скажи?
- Ты постоянно смеёшься надо мной.
- Когда я над тобой смеялся, глупенькая?
- Постоянно. Ты всё время насмехаешься, даже сейчас, назвав меня Афродитой.