— Лариса, можешь рассказать мне о Юле? — попросил он, когда они присели за столик в школьном кафетерии. Помимо них там находилось несколько младшеклассников с учительницей да двое учителей в самом конце зала вели неспешную беседу за чашкой чая.
Девочка поправила очки, сползшие по короткой переносице на самый кончик носа.
— Может, вы лучше вопросы будете задавать? — предложила она.
— Хорошо, — согласился Саня. — Как давно вы дружите… то есть дружили?
— Вы думаете, мы слишком разные?
В проницательности девчонке не откажешь!
— Мы как в первом классе сели за одну парту, так и сидели вместе, — продолжала Лариса. — У нас обеих плохое зрение, только Юля стеснялась и не любила очки носить. Потом она стала надевать линзы… А мы так и остались в первом ряду. Все привыкли.
— Юля была хорошей подругой?
— Хорошей. Особенно до восьмого класса.
— Почему именно до восьмого?
— Ну, она стала интересоваться мальчиками, понимаете? — Толстый пальчик с обгрызенным ногтем вновь подвинул очки повыше.
— А ты, значит, к мальчикам равнодушна? — предположил Саня.
Девочка кинула на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза.
— У меня есть занятия поважнее, — буркнула она. — В университет через два года поступать!
У такой, как Лариса, не много шансов найти себе парня: толстоватая, неприметная девчонка вряд ли пользуется успехом у противоположного пола. В отличие от Юли. Немудрено, что интересы подруг разошлись, как только они достигли периода половой зрелости. Только Лариса, из гордости, предпочитает делать вид, будто парни ее не привлекают — куда ж деваться, если не желаешь признавать собственную неконкурентоспособность?
— Ты сказала, Юля интересовалась мальчиками, — сказал Саня. — А был кто-то, кого она особенно привечала?
— Привечала? Какое странное слово!
— Почему?
— Ну, устаревшее, что ли, а вы такой молодой… Вы правда из Следственного комитета?
Белкин подавил вздох и продемонстрировал девочке свою книжечку.
— Мы можем продолжать? — спросил он. — Был ли…
— Да нет, не было, — быстро ответила Лариса. — Юля только флиртовала. Ей нравилось, что на нее обращают внимание, но мать почти не оставляла ей времени на свидания. Юле даже в кино сходить было некогда, представляете? И, на самом деле, ей нравились мужчины постарше.
— Ты кого-то конкретного имеешь в виду?
— Да нет… нет, конечно.
Лариса смутилась, решив, что сболтнула лишнее, однако Саня, как гончая, взявшая след, отступать не собирался.
— И все-таки, — с нажимом продолжил он, — кого из взрослых парней ты видела с Юлей? Или, может, она о ком-то тебе рассказывала?
Девочка еще немного помялась, потом ответила:
— Ну был один… Симпатичный такой, высокий брюнет. Одет клево, тачка у него такая… Внедорожник, темно-серый.
— И часто ты видела их вместе?
— Да один раз всего, мужик ее из школы забирал.
— А она не объяснила, что за парень?
— Напустила на себя загадочный вид, говорила полунамеками… Короче, выпендривалась!
Лариса чувствовала себя обиженной. Возможно, она до сих пор не осознала потерю, ведь подростки, в отличие от взрослых, легче относятся к смерти, считая ее временным явлением. Неприятности заканчиваются, и это пройдет… И все снова будет хорошо.
Араик Туманян оказался невысоким, плотным молодым человеком лет тридцати. Не особо привлекательным — хотя, с другой стороны, Антон ведь не женщина, чтобы судить о таких вещах. Тем не менее он где-то читал, что понятия о красоте у всех людей, и даже у разных народов, одинаковые. К примеру, вам могут не нравиться раскосые глаза и прямые черные волосы, однако, встретив хорошенькую китаянку или японку, вы непременно признаете, что она не только выгодно отличается от большинства соотечественников, но и довольно близка к идеалу внешности. Маргарита Арутюнян была хороша — настоящая красавица, и, хотя Антон предпочитал блондинок, он не мог не отдавать девушке должного и не сожалеть, что ее больше нет среди живых. Такую красотку трудно представить себе рядом с Араиком, обычным продавцом в продуктовом магазине отца.