И через секунду все стихло, а золотистый купол рассыпался, позволив мне встать на ноги.
Поискав взглядом Фолки, но ничего не рассмотрев в подступившем мраке, я бросилась к красной ленте речки, чтобы посмотреть, что же там произошло.
Проваливаясь в снег, медленно двигаясь вперед, я задыхалась, глотая холодный воздух. В голове роились самые разные мысли, одна мрачнее другой. Слишком уж тихо стало вокруг. Вдруг с магом что-то случилось? Вдруг его там твари какие-нибудь загрызли?!
Казалось бы, стоило подумать о том, как выбраться да как брата искать, если без проводника останусь, но внутри клокотали стыд и чувство вины и ответственности за чужую жизнь.
Я его сюда привела, как Альва когда-то.
Это будет моя вина, если с Фолки что-то случится!
Выскочив на берег, я перемахнула на противоположную сторону и замерла, во все глаза рассматривая открывшуюся картину.
В нескольких футах от реки по снегу ползла молоденькая девчонка. Густые черные локоны облепили узкое бледное личико, огромные черные глазищи таращились на мага, который стоял между мной и странной незнакомкой. Одета она была в тонюсенькую белую рубаху. В такой-то холод!
Стоило девчонке раскрыть рот, как оттуда вылетело только сдавленное бульканье и шипение. Так могла бы шипеть разъяренная кошка.
— Фолки, что?..
Маг стянул с плеч плащ и подошел ближе к съежившейся фигурке.
— Не дергайся, — проговорил он тихо. В его голосе скользнула какая-то незнакомая мягкость и терпеливость, как у отца, говорящего с испуганным ребенком. — Тише, тише, не шипи! Я знаю, кто ты, слышишь?
Девочка склонила голову набок, сжалась и ударила рукой наотмашь, метя острыми когтями в лицо Фолки, но маг ловко отклонился в сторону и сделал еще один шаг.
— Я тебя не обижу. Я знаю, почему сестры на тебя напали.
Незнакомка прислушалась и застыла, как каменное изваяние. Она позволила Фолки накинуть плащ на дрожащие плечи, завернуть себя в теплый кокон и прижать к широкой груди.
И всего через секунду — безутешно разрыдалась.
Она плакала так горько, что у меня сердце сжалось в груди от тоски и обиды за это хрупкое создание, неизвестно как попавшее в проклятый лес.
Осмотревшись, я заметила темный провал пещеры, откуда и брала свое начало кровавая река.
— Давай отведем ее туда, — сказала я, осторожно касаясь плеча Фолки. — Нельзя вот так посреди леса сидеть.
Фолки
Несколько капель крови — и совершенно сырые ветки вспыхнули и затрещали получше любого просушенного хвороста. Пещера наполнилась запахами смолы и дерева, а вверх повалил густой дым, который пришлось быстро отвести прочь простеньким заклинанием.
Я пристально следил за каждым движением Илвы и с удивлением отметил, что спасенная русалка быстро выпуталась из моего плаща и жалась к девчонке как к единственному спасению. Магические существа редко подпускали к себе людей, но тут случай особый. Запах ей, что ли, понравился? Не исключено.
Илва от такого внимания смешалась и залилась яркой краской. Попытавшись отодвинуться от волшебного создания, она только вызвала новую волну шипения, и цепкие пальчики русалки вцепились в нее, как клещи, — не вырваться теперь.
— Что ей от меня нужно? — с отчаянием прошептала девчонка, пытаясь отодрать русалку от штанины.
— Понравилась, чего непонятного? — я не мог сдержать рвущийся из груди смех — так забавно выглядели попытки малышки сопротивляться существу, которое по факту могло запросто переломить ее пополам. Если бы захотело. Это большая удача, что русалка ластилась к Илве.
Можно будет это использовать позже.
— И они все… такие?
— О нет. Далеко не все. Ее сестры разорвали бы нам глотки.
При упоминании других русалок черноглазая бестия что-то пророкотала, зашипела дикой кошкой и отошла на шаг назад, будто кто-то собирался ее обижать.
Иногда рождаются вот такие “отклонения”. Невосприимчивые к внушению ведьмы. Изгои и чужаки, которых могли разодрать в клочья только за сам факт своего существования. Я знал, чем этой крошке грозят столкновения с озлобленными соплеменниками. Видел шрамы на белой коже, под сорочкой.
Видимо, она долго выживала сама, но попалась в засаду.
Все они рано или поздно попадались. Ведьма не терпела, если кто-то смел противостоять ей.
Илва немного успокоилась и устроилась у костра. Благо она догадалась взять с собой припасы и сейчас вяло жевала кусок сыра да не отрываясь смотрела в огонь. В отсветах пламени ее волосы блестели и отливали алым, локоны туго завились от влаги и настырно лезли в глаза.