- Можешь не продолжать, - сказал я. - Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я приклеил себе фальшивую бороду, достал стетоскоп, притворился специалистом по внутренним болезням и заявил, что у тебя порок сердца.
- Ничего подобного, старина, ничего подобного! Я вовсе не об этом хотел просить тебя.
- Тебе просто не пришло это в голову. А то ты непременно попросил бы меня переодеться врачом.
- Если говорить правду, твой план совсем уж не так плох, - задумчиво сказал Акридж. - Но если ты отказываешься...
- Да, я отказываюсь.
- Я хочу, чтобы завтра, ровно в девять часов, ты приехал бы к Прайсам. К тому времени мы уже закончим наш ужин. Мне вовсе не хочется, чтобы этот ужин пропал. Приходи к Прайсам в девять часов, вызови меня и скажи, что моя тетка опасно больна.
- Зачем?
- Я никогда не знал, что ты так глуп, старина. Неужели ты не понимаешь? Известие о болезни тетки произведет на меня ужасное впечатление. Я схвачусь за сердце...
- Они в одну минуту поймут, что ты их обманываешь.
- Я потребую воды...
- Неужели ты думаешь, что они тебе поверят!
- Немного погодя мы с тобой уедем. Ты понимаешь, что случится? Через день я сообщу им, что у меня начался порок сердца и что, к несчастью, свадьбу придется отложить...
- Дурацкий план.
- Для человека в моем положении, - сказал Акридж мрачно, - даже самый дурацкий план хорош, если он ведет к цели. Свадьба будет расстроена.
- Ты прав, пожалуй, - согласился я.
- Могу я на тебя положиться?
- А как я узнаю, что твоя тетка заболела? Они мне не поверят.
- Очень просто. Тебе позвонили от тетки, потому что ты единственный человек, который знает, где я провожу вечера.
- Можешь ты мне поклясться, что ты больше от меня ничего не потребуешь?
- Клянусь.
- Если ты втянешь меня в какую-нибудь гнусную историю, я тебе не прощу этого до конца своей жизни!
- Что ты, что ты, старина!
- Ладно, - сказал я. - Я чувствую, что ничего не выйдет, но я согласен.
- Вот слова истинного друга! - сказал он растроганным голосом.
IV
На следующий день, ровно в девять часов вечера, я звонил у квартиры Прайсов. За дверью гнусавили печальный псалом под верещанье рояля. Я сразу узнал голос Акриджа. Акридж во всю глотку высказывал желание быть маленьким безгрешным ребенком и резвиться с птичками в раю.
Я давно знаком с гениальными планами Акриджа и привык относиться к ним подозрительно. Не было еще ни одного раза, чтобы моя попытка помочь ему не окончилась каким-нибудь бессмысленным гнусным кошмаром. И потому, нажимая кнопку звонка, я трепетал от страха.
Дверь отворилась. Передо мной появилась горничная.
- Здесь мистер Акридж?
- Да, сэр.
- Разрешите мне повидаться с ним и сказать ему несколько слов.
Горничная отвела меня в гостиную.
- Этот джентльмен хочет видеть мистера Акриджа, - громко сказала она.
У меня от страха пересохло горло. Я осмотрел комнату, полную Прайсами, и не мог произнести ни слова. С книжного шкафа на меня насмешливо и злобно глядело чучело чайки.
Но Акридж поспешил мне на помощь. С необыкновенной ловкостью подбежал он ко мне. На нем был изящный пиджак, желтые туфли и модный галстук. Во всех этих вещах я сразу узнал свою собственность. Он всегда пользовался моим гардеробом, когда ему нужно было казаться богатым и почтенным. И это вполне удавалось ему.
- Я тебе нужен, старина?
Он многозначительно взглянул на меня, и я обрел дар слова. Мы несколько раз репетировали эту сцену за завтраком, и я твердо помнил все, что должен был произнести. Я забыл о страшной чайке и вошел в свою роль.
- Я привез тебе неприятные новости, дружище, - сказал я сдавленным голосом.
- Неприятные новости? - переспросил Акридж, стараясь побледнеть.
- Неприятные новости.
Во время репетиции я предупреждал его, что этот разговор слишком похож на дешевый водевиль, но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания. И теперь, начав говорить, я густо покраснел.
- Что случилось? - спросил Акридж.
Он с такой силой схватил меня за руки, что я вскрикнул от боли.
- Твоя бедная тетушка...
- Моя тетушка?
- Мне только что позвонили по телефону из ее квартиры, - продолжал я. - Ей очень плохо. Ты должен немедленно ехать туда. Боюсь, что это будет слишком... слишком поздно...
- Воды! - закричал Акридж, падая в кресло и хватаясь за свой жилет, вернее, за мой жилет. - Воды!
Это было здорово сделано! Несмотря на то, что он при этом порвал мой лучший галстук, я не мог не восхищаться такой искусной актерской игрой. Должно быть, долгая привычка к неожиданным ударам судьбы научила его, как вести себя в таких случаях. Прайсы были глубоко потрясены. Дети целым стадом кинулись в кухню за водой, а взрослые заботливо столпились вокруг Акриджа.
- Тетя, милая тетя! Она больна! - стонал Акридж.
- На вашем месте я не стал бы так огорчаться, - произнес чей-то незнакомый голос.
Это замечание было так нагло и неожиданно, что в первую секунду мне показалось, будто заговорила чайка. Но, обернувшись, я увидел молодого человека в синем костюмчике, который стоял в дверях. Я уже однажды встречался с этим молодым человеком. Это был тот самый миротворец, который спас меня недавно от бородатого старца.