Мы не стали снимать шапки, (зачем тогда этот маскарад, если нас узнают?) лишь слегка расстегнули верхнюю одежду и присели у окна. Я обхватила чашку руками и приблизила ее к лицу, затем втянула запах горячего шоколада и блаженно закрыла глаза. Сразу вспомнились теплые безмятежные завтраки во дворце, те, на которых не было короля, когда он не мог испортить мне настроение. Поверх моих ладоней легли пара других, таких родных, немного холодных, так как они еще не согрелись, но нежные и широкие, надежные. Я открыла глаза и столкнулась с расплавленным шоколадом в глазах Максона. Он смотрел на меня обезоруживающе нежно, словно я самое прекрасное, что он видел.
- Ты так прекрасна в естественной среде. Мне всегда хотелось увидеть тебя такой, какой видели тебя до того, как ты попала в Отбор. Увидеть тебя, скажем так настоящую, без блеска дворца и его помпезности. Знаешь, все мои ожидания были ничем с реальностью. Ты поглотила меня еще больше. Разве такое вообще возможно?
- Тебя не испугала та жизнь, которую я тебе сегодня показала? Я видела это изо дня в день. Максон, все что я тебе показала – часть меня, потому что это все окружало меня долгие годы. Я видела беды людей не по телевизору, а в жизни. Это мой мир. Тот мир, который тебе никогда не позволил бы твой отец увидеть.
- Ты думаешь я не понимаю этого? Но я сильнее. Тот мальчик, он ведь из восьмой касты?
- Да, Джереми не признал отец. Его отец – Второй, он изнасиловал служанку, а затем выставил за порог. У бедной не хватило сил поднять сына на ноги, через 5 лет она умерла.
- А теперь он на всю жизнь останется в восьмой касте, - печально подытоживая, сказал Максон.
- Ты понимаешь, что я не отступлю? Если я стану принцессой, я найду способ помочь им. Я не буду сидеть сложа руки. Даже не проси меня.
- Мы вместе найдем как помочь людям. Вместе, Америка, вместе, - последние слова Максон произнес тихо, но с твердой убежденностью.
Мы в ресторанчике просидели недолго, но когда мы вышли, на улице уже стемнело. День подошел к вечеру, немного распогодилось и теперь не было пронизывающего ветра, или он дул не так сильно. Вместо этого шел сильный снег. Детвора выбежала на улицу и стала лепить снежки. Настроение у Максона немного поднялось, но я вижу, что над ним тяготеет суровая реальность жизни его народа. Но что он может сделать пока его отец – король? Король Кларсон не допустит того, чтобы Максон что-то менял.
Пару ребятишек попали случайно в нас снежками и мы немного посмеявшись пошли по дороге обратно. Домой.
Ветер, как оказалось, стал слабее только там, где было много зданий, на перекрестке он хоть и не пронизывал, но тем не менее дул неплохо. Когда мы прошли его и оказались на другой стороне дороги моя шапка совершенно неожиданно слетела с головы, а медные тяжелые волосы рассыпались по плечам и спине.
- Максон, моя шапка, мы должны поймать ее, - я в тревоге стала оглядываться вокруг. Люди остановились и во все глаза стали смотреть на нас. Одно дело, что они не узнавали меня в обычной одежде, совсем другое дать им понять кто я. Увидев мои пышные рыжие волосы и посмотрев мне в лицо, они сразу поняли, кто я.
- Это бессмысленно, - ухмыляясь ответил Принц.
- Знаешь ли, все эти люди сейчас гадают, с кем же я тебе изменяю, пока ты сидишь с моей родней дома.
- Ну, нам легко развеять их подозрения, - Максон стянул свою шапку и бросил наземь, а там ее подхватил ветер и унес.
- Зачем ты то сделал? Если твой отец узнает о нашей прогулке, он с тебя три шкуры спустит.
- Неважно. Мне не привыкать к его побоям. Ты сейчас такая очаровательная, - и прежде, чем я могла высказать ему все что думаю по поводу его безрассудства, его губы накрыли мои. Я потянулась к нему как к солнцу, как манящему свету и растворилась в нем. Холод исчез, люди пропали и мир взорвался, когда Максон слегка прикусил мою нижнюю губу. Поцелуй оказался с привкусом шоколада и кофе, а также корицы. Я запустила руки в его волосы, мягкие как пух и увидела, как в них застряли снежинки, это было очень красиво. Максон прижал меня к себе теснее и углубил поцелуй, его губы и язык исследовали мои, словно он впервые пробовал их на вкус. Я перестала дышать, мне стало не хватать воздуха и, когда Максон прервал поцелуй в моих легких почти закончился воздух, я стала жадно глотать воздух, а Максон прижал меня к себе.
- Что теперь будет? Теперь все знают, кто мы. Скандала не избежать.
- Америка, успокойся. Какая теперь уже разница? К тому же через 2 недели все узнают, что ты моя.
Когда мы добрались домой, то оба раскраснелись. Люди стали оборачиваться и смотреть на нас. На их лицах сияли улыбки, но нас никто не тревожил. Мы беспрепятственно добрались ко мне домой. Ни мне ни Максону не хотелось возвращаться к Отбору, несмотря на потрясение пережитое сегодня Максоном, этот день лучший в моей жизни, конечно после рождественской ночи и следующего дня, когда Максон сделал мне предложение. Сегодня мы принадлежали только друг другу. Так естественно было держать его руку в своей. Если что-то пойдет не так и Максон уйдет из моей жизни, это не сломает меня, как это было с Аспеном, нет, это уничтожит меня.
Вместо того, чтобы войти в гостиную и столкнутся или с моей семьей или Крисс, я провела Максона на задний двор и повела его к домику на дереве. Максон удивленно посмотрел на меня. Я потянулась и прикоснулась к его щеке.
- Прежде чем мы уедем отсюда. Прежде чем наступит завтра и ты оставишь меня для того чтобы ухаживать за Крисс. Я знаю, что мы поедем к ней. Прежде чем я начну сходить с ума от ревности и прежде чем я оставлю этот мир позади себя, я хотела бы показать тебе еще одно место, - Максон внимательно меня выслушал и кивнул. Мы почти молча взобрались на дерево и в домике заметили Мэй. Мэй – самая лучшая сообщница в мире. Она сделал все, как я просила. Принесла сюда одеяла и подушки. Притащила столько обогревателей, работающих автономно, видимо достала у гвардейцев, что нас сразу стало жарко и принесла еду, которую я заранее приготовила еще утром. Она даже проявила инициативность и немного украсила домик цветами, из нескольких букетов стоящих дома.
- Наконец пришли. Я вас здесь уже заждалась, - несмотря на грозные слова Мэй просто сияет. Мы пролезли в домик, и я обняла сестренку.
- Спасибо. Я твоя должница. Можешь позаботиться чтобы нас не ждали к ужину, за нас не беспокоились и чтобы нас никто не тревожил, - прошептала я так, чтобы не услышал Максон. Мэй заговорщицки мне подмигнула, и так же тихо ответила.
- Будет сделано в лучшем виде.
- Спасибо.
- Теперь ты просто обязана стать принцессой, - ухмыльнулась Мэй.
- С чего ты решила?
- Наш принц влюблен в тебя до безумия, - я совершенно точно покраснела, так как Мэй разлилась смехом, а Максон недоуменно посмотрел на нас обеих.
- Мне пора. Хорошо Вам отдохнуть, - и мне на ухо добавила, - Только вы это, осторожно, я еще недостаточно выросла, чтобы еще раз стать тетей.
Мэй еле увернулась от подушки и уже стала слазить с дерева, совсем близко звучал ее смех.
Я подползла к Максону и устроилась вместе с ним на подушках, у него на груди было удобнее, чем где-нибудь еще. Снег на волосах растаял и они стали просто влажными, Максон стал перебирать их.
- Что это только что было?
- Небольшая перепалка с сестрой.
- И о чем вы говорили?
- Да так, о многом, - я решила перевести разговор в другое русло, зная, что в любом случае Максон это спросит я ответила раньше, - Этот домик был всегда связан с Аспеном. Мы тут встречались, - Максон напрягся, а я поспешила договорить и объяснить, зачем я его сюда привела, - Аспен в прошлом, и я хочу тебе это вот так наглядно показать. Это последнее, что связывало меня с ним. Я хочу наполнить этот домик новыми воспоминаниями, связанными с тобой, - наклонилась и поцеловала Максона, он сначала нерешительно, а потом все увереннее отвечал на поцелуи. Они распалили огонь. По телу пробежала дрожь и растеклось желание. Мы сняли друг с друга пальто и куртку, и отбросили их в сторону, также подвинули ужин. Я голодна, но не хочу есть, мне нужно другое. Я хотела большего, намного большего. Я так истосковалась по нему, по нашей близости. После папиного запрета мы не пересекали грань дозволенного, и меня это начало угнетать.