- Максон, моя комната ниже этажом. Ты забыл? – Максон улыбается, но ничего мне не отвечает и несет меня выше, а когда ступени заканчиваются, поворачивает к своей комнате.
- Максон, ты с ума сошел. Если нас застукают в твоей комнате, разразится ужасный скандал, - Максон молча заносит меня в комнату, не доходя до своей, и опускает меня. Я видела эту комнату всего раз, но раньше она не была обставлена, а сейчас она полностью заполнена всем-всем-всем. Даже обивка выбрана с умом. Я просто обожаю голубой цвет, и все в комнате как раз в голубых оттенках. Я не стала пока рассматривать комнату, так как сначала нужно поговорить с Максоном.
- Что ты вздумал? Максон, нам не нужны неприятности. Мы и так подвергаем ребенка риску, а тут еще эти выходки. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что с ребенком может сделать твой отец. Это ведь не моя комната, зачем ты меня сюда привел?
- Успокойся, милая. Это твоя комната по праву, ты всего через две-три недели станешь принцессой, а значит, эта комната твоя, и я не хочу видеть тебя внизу. Я хочу, чтобы ты была так близко ко мне, как это только возможно, - Максон обнимает меня, и я уже таю, но тут я кое-что вспоминаю и отстраняю его.
- А сейчас что не так?
- Я больше не хочу видеть, как тебя кто-то целует. Они не имеют никакого права. Ты только мой, ясно? – я сердито смотрю на Максона, а он словно только забавляется, - Никаких Крисс, Селест и тем более Дафн, Люсиль и Арабелл. Ты меня понял? Никаких поцелуев, касаний и частных разговоров. Уж поверь, тебе не хочется знать, что потом буду делать я в ответ.
- Согласен со всем, моя любимая собственница, - Максон заключает меня в цепкие объятия и начинает целовать, я его немного отстраняю.
- Я еще не договорила. Максон, если кто-то к тебе полезет целоваться, будь добр, оттолкни их.
- Конечно, - самодовольно ухмыляется жених.
- Что?
- Как это прекрасно, когда ты ревнуешь.
- Да, я ревную, я имею на это полное право.
- Конечно имеешь, но повода нет, я люблю только тебя, а теперь я хочу тебя поцеловать, - Максон так целует меня, что я вмиг забываю о своей злости, но вот о беременности не забудешь, так как уже спустя пару мгновений, я теряю сознание.
Когда я снова прихожу в себя, я уже лежу на кровати. Я приподнимаюсь немного, но голова тяжелая.
- Давай я тебе помогу снять платье, и ты обратно ляжешь, - предлагает Максон, который до этого заботливо сидел у изножья. С горем пополам мы избавляемся от платья, и он укладывает меня обратно. Укрывает меня заботливо и целует в лоб.
- Останься со мной, - прошу я, и Максон без слов начинает снимать одежду. Раздевшись, он забирается ко мне в кровать и укрывает обоих одеялом, я прижимаюсь к его груди.
- Спасибо.
- Не нужно было тебя так изматывать сегодня. Прости, - тихо произносит Максон.
- Все как нельзя лучше получилось. Не волнуйся. Но больше никаких Дафн.
- Хорошо. А теперь спи.
- Слушаюсь, сир, - веки тяжелеют, и я быстро проваливаюсь в сон, не проходит и десяти секунд.
На следующее утро я проснулась рано. Девушки сидели рядом в почти незнакомой мне комнате. Я вчера так и не успела рассмотреть ее. Все, что я отметила вчера, так это цвет, преобладающий в комнате. Комната была почти вдвое больше, чем та, которую я занимала прежде. Большая мягкая кровать с навесным балдахином, в которой просто можно утонуть. Большие, даже можно сказать, огромные окна с тяжелыми бархатными шторами, богато расшитыми серебряными и золотыми нитями. Небольшие диванчики и стеклянный столик между ними, туалетный столик и множество всего на нем, много других мелочей. Комната как раз такая, какой мне хотелось бы ее видеть. Все предельно просто, без вычурности и элегантно. Больше всего меня впечатлил рояль. Черный, блестящий рояль, и он мой, лишь мой. Я быстро натягиваю на себя халат, который заботливо приготовили мои служанки и едва ли не бегу к инструменту. Я знаю, что это один из подарков Максона, и о нем не знает король, так как он уже бы заранее понял, кто станет его невесткой. Крисс никогда не отличалась тягой к музыке.
Я нежно провожу сначала по крышке, потом по клавишам и так по всему роялю. Поразительно. Такой прекрасный инструмент принадлежит мне. Я не удерживаюсь и сажусь на мягкий стульчик у рояля и начинаю играть. Хоть я давно этого и не делала, но пальцы помнят. Мои пальцы сами помнят как играть. Я отдаюсь музыке, и это просто захватывает меня. Я и музыка сливаемся воедино, и нота за нотой складываются в прекрасную музыку.
Совсем скоро игра так захватывает меня, что я не замечаю, как ко мне кто-то подкрадывается. Лишь когда тяжелые и такие знакомые ладони касаются моих плеч, я словно возвращаюсь в реальность.
- Ты так волшебно играешь, - поворачиваюсь к Максону, он берет мои руки в свои и целует их, - Твои руки творят такую красоту. Они такие нежные.
- Они обычные, а игра – это всего лишь результат многолетних и ежедневных тренировок.
- Таланту невозможно научиться, а у тебя определенно талант. Будешь играть мне каждый вечер? – стоило Максону спросить, как я сразу же представила себе это. Максон сидит рядом в кресле, а я играю. Играю не так, как я привыкла, незаметно для других, без благодарности и слова одобрения, а играю для человека, который наслаждается моей игрой, который и правда восхищается игрой, а не делает вид, что едва терпит мое присутствие. Я бы очень многое отдала за это.
- Конечно. В скором времени тебе это надоест, и ты попросишь меня перестать.
- Никогда не попрошу. Ты играешь замечательно. И знаешь, есть немало способов убедить тебя сыграть еще немного.
- Например? – я поднимаю на Максона смеющиеся глаза и понимаю, что не могу быть счастливее, чем сейчас. Он – мой жених, у нас скоро свадьба, и я жду его ребенка. Не знаю, что я могу желать сейчас больше. У моего ребенка будет все, и, самое главное, будет отец, родной отец.
Максон наклоняется, и его губы быстро находят мои. Его ладони обвиваются вокруг меня, и я отдаюсь чувствам и ощущениям. Максон, улыбаясь, быстро отстраняется.
- Прости, совсем забыл. Подожди минутку, - Максон отходит от меня и через смежную дверь возвращается к себе. Я вижу, как только мелькает его светловолосая голова в дверном проеме. Я не поворачиваюсь снова к роялю, так как мне становиться очень любопытно, и поэтому я просто стараюсь осмотреть на что-то помимо рояля и вижу на стене картину Мэй. Она чудесным образом расположилась справа от рояля на очень видном месте, там, где ее мы с Максоном сможем увидеть в любой момент. Она очень гармонично вписалась в общий интерьер, словно так и должно быть. Я замечаю футляр от моей новенькой скрипки, подарок родителей, и сердце наполняется теплом. Они отдали очень много денег за этот инструмент, только потому, что я о нем мечтала. Ни мама, ни папа не могли быть уверены, что Максон выберет меня и, тем не менее, потратили деньги мне на подарок. Как я их люблю.
Раздается стук, и я оборачиваюсь в надежде увидеть Максона, он должен как раз вернуться, но вижу двух гвардейцев, Аспена и незнакомого человека, он одет в форму, более парадную, чем остальные гвардейцы. Должно быть, это начальник дворцовой охраны.
- Простите, Вам что-то нужно? – растерянно спрашиваю я, и мне отвечает, как раз тот начальник.
- Леди Америка Сингер, Вы арестованы за нарушение закона Иллеа и понесете соответствующее наказание, - я не сразу понимаю, о чем речь, но виноватое выражение на лицах гвардейцев только подтверждает правдивость приговора. Все мое тело сковывает животный страх, что я повторю судьбу Марли, ведь мы с Максоном нарушили закон, и я вполне могу потерять нашего ребенка, а мне лучше умереть, чем допустить подобное.