— Да ладно, — разочарованно проговорила я. Аппетит, если честно, совсем пропал. Поэтому я великодушно предложила: — Можешь доесть мой круассан…
— О, серьезно? — обрадовался Паша. И сразу же потянулся за выпечкой… Почему у парней все так просто? Никаких душевных переживаний! Или это только со стороны так кажется?
Настроения не было. Я уставилась в заляпанное огромное окно, мимо которого туда-сюда шныряли студенты. После недавно прошедшего дождя черный асфальт блестел от солнца. В глубоких мутных лужах отражались вечерние лучи. Пашка влюбился в моего врага, скоро экзамены, у меня еще долг за второй курс висит… Совсем грустно. Превратиться бы в грозовую лужу… Разлиться по асфальту, чтобы меня все обходили стороной, и никто никогда не трогал…
— Пришел к решению, что мне нужны серьезные отношения! — огорошил меня Пашка.
Я подняла на него удивленные глаза. К решению он пришел… Архимед.
— С этой Ушацкой?
— С ней, — согласно кивнул Паша.
Вот и все. Сначала стало жарко. Потом я озябла. Сердце жалобно заныло. А если мне и самой в унисон ему разрыдаться в шумной столовой?..
— Ну и пожалуйста! — даже не попытавшись скрыть злость в голосе, проговорила я. — Мне-то зачем это докладывать?
— Тут одна проблемка есть, — неуверенно начал Пашка. — Понимаешь, я ей вроде как совсем не нравлюсь…
Долгих выглядел озадаченным. Я, пытаясь скрыть грусть, наигранно рассмеялась. Как злодей в мультфильме.
— Рано или поздно это должно было произойти! Нельзя всем нравиться, это нормально! Расслабься…
— Нет уж! — запротестовал Пашка. — Я к такому не привык! Обычно девушки…
— Ой, это, кстати, в репертуаре Шацкой! — перебив друга, начала ворчать я. — Забудь свое «обычно девушки»… Уля ведь у нас не такая, как все… Идеальная. Голубоглазый холодный ангел, куда деваться…
Я прикусила язык. Но Пашка уже внимательно рассматривал меня:
— Ты ее знаешь близко?
— Наши мамы вместе работают, — сдалась я. — Так что, как и говорила, наслышана я о твоей дорогой Ульяне…
— Ковалева, тогда тебе сам бог велел мне помочь! — обрадовался Паша.
— Что? — задохнулась я от возмущения. — Никто мне ничего не велел! Вот еще! Сам со своим бабьем разбирайся!
— Поликарп, ну ты чего так сердишься? — рассмеялся Пашка.
— Сам ты карп! — не могла успокоиться я, от злости елозя на стуле. Как представила себе эту новоявленную парочку, так перед глазами все поплыло… — И вообще, с какой стати я должна тебе помогать завоевать какую-то голубоглазую пигалицу?
Пашка наклонился ко мне и поманил пальцем. Я, заинтересовавшись, подалась вперед.
— Есть у меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться…
Глава 3
— Ну-ка? — затаив дыхание, проговорила я. Что, интересно, он мне может предложить? Научную работу, которую я задолжала со второго курса? Было бы неплохо!
— Буравчик! — торжественно произнес Паша.
— А? — Мое лицо вытянулось от разочарования.
— Герман Буравин! — начал объяснять мне Паша. — Мой кореш по команде. Ты же от него была без ума!
— Ну, так уж и без ума… — вяло откликнулась я. — Скажешь тоже!
— Ты поможешь мне с Ульяной, а я сосватаю тебя Буравчику!
— Сваха тут нашлась, — проворчала я. Не нравился мне никогда никакой Буравчик! Глупости! Он же совсем… тук-тук! Сиди, я сам открою.
— А что? — довольным голосом продолжал Пашка. — Будем парочками гулять!
Парочками? От такого предложения хотелось улететь на луну…
— Герман — парень неплохой. Добрый, веселый… И я помню, как ты говорила, что Буравин тебе очень нравится… — Пашка внезапно накрыл мою руку своей ладонью. И как это обычно бывает — пульс где-то затерялся на мгновение от счастья. Друг заглянул мне в глаза и проговорил: — Пора действовать. Ты заслуживаешь счастья, Поля.
Губы мои уже дрогнули, чтобы сознаться во всем… Хотя это так сложно. Сказать ему: «Ты прав, Паша! Пора! Я… тебя… лю…» Только подумав об этом, во рту пересохло. А вдруг оттолкнет? Боюсь. Ай, к черту все… Но Пашка убрал свою руку и беспечно произнес:
— И я заслуживаю счастья! Уля — такая холодная, неприступная… Это так заводит! Моя Белоснежка!
— Господи, избавь меня!.. — воскликнула я, поморщившись.
— Шацкая и Буравчик — наша судьба! — заключил Пашка.
От ужаса я готова была заползти под стол и никогда оттуда не вылезать. И в самом страшном кошмаре такое не могло присниться…
Вспомнила тот день, когда впервые хотела признаться Паше в своих чувствах. Это было в прошлом году, летом после второго курса. Я накатала длинное письмо, в котором расписала все, что чувствую к лучшему другу… А еще купила в книжном красивый конверт-открытку с яркими красными сердцами. Черным жирным маркером подписала: «От Полины Ковалевой». Сделала это для того, чтобы Паша сразу понял мои серьезные намерения… Сказать обо всем в лоб сложно, а вот оставить послание…