Попрощавшись, иду на парковку. По времени успеваю как раз за Алисой, пробок в это время в том направлении обычно не бывает.
Алексей Борисович вселил в меня надежду, что все получится. Не везде деньги решают, а я буду бороться до конца. Тем более на моей стороне самый главный свидетель — моя Бусинка, поэтому насчет пункта с привязанностью к родителям можно не волноваться.
И адвокат разъяснил, что я могу уехать из дома мужа к отцу, где я и прописана. И до решения суда дочка будет точно со мной. Пусть Коля приезжает, видится с ней, я не буду против, ведь мне не надо, чтобы муж на суде заявил, что я препятствую его общению с дочерью.
В саду Маргарита Ивановна отправляет детей, которые поднимаются из-за столов после обеда, в спальню. Ищу глазами Алису, но… ее нет.
— Злата Германовна, — удивляется воспитательница, увидев меня.
Я же предупреждала, что заберу дочь перед тихим часом. Откуда тогда такое удивление? Цепляюсь вмиг похолодевшими пальцами за дверной косяк, в горле пересыхает, перед глазами пляшут черные мушки.
— Где Алиса? — хрипло вырывается у меня вопрос.
— Так папа ее забрал, — отвечает Маргарита Ивановна. — Вам плохо? Может, воды?
Машу рукой, мол, не надо, и бегу к машине. Руки трясутся, я нарушаю точно несколько пунктов ПДД, пока еду домой, гудки, разносящиеся по всему салону, бьют по нервам. Ещё и трубку не берет!
Коля должен был вернуться только завтра. Да и если вернулся раньше, то вряд ли бы первым делом поехал за Алисой в сад.
Пульт от гаража не срабатывает, поэтому бросаю машину у ворот и ищу ключи.
— Какого черта? — громко спрашиваю, правда, не знаю у кого.
Нет-нет-нет!!! Неужели мой муж настолько рехнулся? Схватившись за железные прутья высокой калитки, трясу ее, хотя она, естественно, даже не двигается.
Нажимаю на кнопку домофона, размазывая по лицу слезы злости и бессилия.
— Слушаю, — невозмутимо отвечает муж, наверняка с удовольствием рассматривая меня на экране видеодомофона.
— Коля, что ты делаешь? — отчаянно кричу.
Это же надо развить такую оперативность. Теперь мои ключи от этого можно выбрасывать, все замки новые.
— Проживание ребенка с отцом не считается преступлением либо нарушением закона, — озвучивает мне муж наверняка слова своего адвоката.
— Зачем? Зачем? — повторяю как заведённая.
— Твои вещи пришлю к Герману Матвеевичу, — равнодушно бросает Коля и отключается.
Он думает, что я уйду отсюда? Да черта с два!
Глава 11
Я пытаюсь ещё и ещё дозвониться то по домофону, то по телефону, но ответа нет. Как представлю, что моя Бусинка там без меня, спрашивает, где я, а Коля… Да черт знает, что он может наплести. И от этого каждую клетку моего тела будто разрывает на части. Пусть Алиса и умница, но она ещё маленькая. И должна знать, что я здесь, рядом.
Чувствую, что я на грани истерики. Спокойствия, которое я так долго сохраняла, и рассудительности сейчас очень не хватает.
Алексей Борисович! Точно, надо ехать к нему. Он знает, что делать, он что-то подскажет. Надо собраться и не рыдать у ворот, как побитая собака. Коля ясно дал понять, что не пустит меня в дом.
Едва завожу двигатель, как сразу начинаю набирать адвокату. И снова гудки разносятся по салону, а я только сильнее давлю на газ, чтобы как можно быстрее оказаться в офисе.
Только почему и адвокат не поднимает?
Бросаю машину на парковке, встав сразу на два места и влетаю в офисное здание. Второй этаж, третий — лечу по лестнице, не видя никого и ничего вокруг. Вот она наконец! Заветная дверь. Закрыто…
Стучу, пока силы не заканчиваются, дёргаю ручку, но мне никто не открывает. Как и дома… Точнее, в доме, где находится мой ребенок.
Глубокий вдох. Я опустошена. Ноги почти не держат — адреналин будто по щелчку вышел из меня, оставив только горечь, головокружение, бессилие. Но я не сдамся. Ради Алисы не сдамся ни за что.
Каждая минута без нее для меня — вечность. Каждое слово, которое скажет ей Коля, для меня — кровавая рана. Моя маленькая девочка наверняка ждёт меня, смотрит в окно, реагирует на каждый звук.
Стеклянные двери передо мной разъезжаются, вдыхаю горячий воздух, пропитанный запахом выхлопного газа, горячего асфальта, кофейни рядом. Машина недалеко, рукой подать. Мне только дойти и сесть, потому что, кажется, сейчас упаду.
Пара минут передышки — и снова в бой за Алису.
Лишь на секунду прикрываю глаза, чтобы вдохнуть и выдохнуть, делаю шаг и… врезаюсь в кого-то. Запах мужского парфюма с солёными морскими и свежими цитрусовыми нотками ударяет в ноздри. Он кажется глотком свежего воздуха в этом раскалённом московском аду.