Вадим усмехнулся:
— Ну, конечно, мы не прячемся, Аделаида. Как же нас тогда найдут?
Нахмурившись, я скрестила руки на груди и встала рядом с ним.
Поразительно.
Я спокойно стояла рядом со своим монстром и не чувствовала ровным счетом ничего. Неужели я смирилась? Или просто понимала, что никакие другие правила игры мне не помогут? Может я просто знала, что нужно обыграть Вадима иначе?
— Ты хочешь, чтобы они смотрели, — прошептала я.
— Всё верно, моя девочка, — Вадим кивнул. — Иначе какой в этом смысл?
В прошлый раз зрителями стали бабушка с дедушкой. Яр не стал частью лишь потому, что его не было в городе. Ему просто тупо повезло, а в этот раз… Вадим целенаправленно всех заманивал.
— Неужели ты тоже хочешь умереть? — Спросила я его. — Ты хочешь уйти?
Вадим повернулся ко мне и в его глазах заплясали радостные искорки.
— Наконец-то ты стала понимать.
А потом он развернулся и сказал мне уже у самой двери:
— Одевайся, мы позавтракаем в кафе, а потом прогуляемся по городу. Нужно насладиться чем-то прекрасным перед смертью, не так ли?
Моим ответом послужила тишина.
Тупой засранец.
Моя бы жизнь была в разы проще, если бы он оставил меня в покое. Я подошла к шкафу и вытащила оттуда простые джинсы и свитер. Одевшись, я собиралась выйти, как мой взгляд зацепился за маленькую коробочку, которую мне так и не хватило храбрости выбросить. Там хранились все важные для меня вещи. И я знала, что там лежало множество фотографий, где были запечатлены бабуля с дедулей, мы маленькие с Яром, и я с Киром. Юные, глупые и наивные.
Яр долго на меня злился, что я “уничтожила” эти фотографии. А я просто не могла признаться ему, что хранила их на полке в нашей квартире, которую мы оба предпочли забыть. Мы оставили здесь нас, чтобы зажить новой жизнью, а прошлое нас всё равно настигло.
Вздохнув, я вышла и, надев пальто с ботинками, облокотилась об стену. Вадим появился спустя пару мгновений. Он протянул мне маленькую бархатную коробочку. Я сразу узнала ее.
— Нет, — отрезала я.
— Надевай, Аделаида, — сердито сказал он. — Ты моя. И будешь делать то, что я говорю.
— Я не буду носить эти чертовы серьги.
Черты лица Вадима угрожающе заострились.
— Ты наденешь их, или я заставлю тебя.
Я вскинула брови:
— Ты правда так думаешь? Ты отобрал у меня всё. Забрал мою семью, моих близких, мою любовь, мою жизнь. Оставь мне хотя бы гордость, — сердито заявила я. — Ведь в конце ты всё равно выиграешь, козел.
Ответ Вадима не заставил себя долго ждать.
Ударив меня по щеке, он сам надел на меня эти чертовы серьги, которые принадлежали его покойной жене. Я же однажды надевала их. Прямо перед своей “смертью”. Вот только в последний миг Вадим попросил их снять.
А потом последовал ещё один удар по лицу и в этот раз он разбил мне губу.
Шумно втянув носом воздух, я сердито уставилась на Вадима.
— Ты будешь покорной девочкой, — заявил он мне. — Других вариантов просто не существует, Ада.
Скривившись, я закатила глаза.
— Пошел ты.
Вадим проигнорировал меня. Он просто вышел из квартиры, а я последовала за ним. Мои пальцы невольно коснулись крови, которая текла из раны на нижней губе. Несколько секунд я рассматривала кровь, а потом фыркнула и вытерла ее прямо об пальто.
Пусть подавиться своей идеальностью.
56. Кирилл
Я думал, что сойду с ума в первый же вечер. Но шло время, я все еще оставался в здравом уме и трезвой памяти, а Ада никак не находилась.
Три дня.
Три.
Ни весточки, ничего. Вадиму не нужен был выкуп. Он не выходил на связь, не требовал, чтобы от его бизнеса отстали. Он получил Аду и пользовался ею, как каким-то призом, переходящим кубком. Я боялся себе даже представить, что с нею происходило.
Алекс велел сидеть дома и не высовываться. Так долго, как только смогу. Сначала мне казалось, что это очень просто. Ну а что? Я все равно ничем не смогу помочь. Все, что нужно — просто тихо сидеть и не рываться. Не создавать дополнительных проблем.
Потому что все силы должны быть брошены на спасение Ады. А если я буду привлекать к себе слишком много внимания, то только подставлю ее. Нельзя этого делать. Ни в коем случае.
Увы, но переносить эту боль в одиночестве оказалось отнюдь не так просто, как я пытался себе представить. Я осознал это, когда на третьи сутки едва не разбил зеркало и вновь потянулся к бутылке.
Но пить было нельзя. Все это время я пытался понять, где Ада. Звонил по старым связям, прекрасно зная, что у Алекса их куда больше, и если он молчит, то все. Глухо.
А потом поехал к Тобольскому.
Дверь мне открыла Арина. Останавливать не стала, только кивнула в сторону кабинета, показывая, что ее муженек там. Я только благодарно взглянул на нее и бросился туда.
Стучать не стал.
Алекс никак не отреагировал на мой приход. Он смотрел в экран ноутбука и выглядел все таким же стандартно спокойным. То, что Алекс переживал, выдавали только воспаленные, красные глаза. Наверное, он трое суток просидел за компьютером, потому что сейчас, если честно, напоминал призрака.
Я впервые заметил, что Алекс старше тех тридцати пяти или сорока, на которые выглядел. Под глазами залегли темные круги, да и вид у него был какой-то помятый. Вот только уверенность, так и светившаяся в глазах, никуда не исчезла.
— Я же сказал тебе сидеть дома, — холодно проронил он, только-только заметив меня. — Что такого могло произойти, что ты решил нарушить приказ?
В любое другое время я б, наверное, сломал что-то, разозлившись на приказной тон. Сейчас встретил взгляд Алекса с уверенностью.
— Что с Адой?
— Понятия не имею, — покачал головой он.
— Но ты же чем-то три дня занимался!
— Да, — кивнул Алекс. — Занимался. Я отсек все нити, которые только были у Вадима. Сделал все, что мог.
— И?
— Он молчит.
Я растерянно упал на небольшой диванчик, стоявший у стены.
— Но это… Нелогично, — только и смог прошептать я, хотя это было совсем не мое слово. Не то, которое я мог бы использовать в подобной ситуации. Слишком мягкое и спокойное.
Алекс взглянул на меня и печально усмехнулся.
— Да, — утвердительно кивнул он. — Это нелогично.
— Ты говорил, — я подался вперед, надеясь, что мой взгляд достаточно злой, чтобы впечатлить даже Алекса, — что когда отсечешь все, что было у Вадима, отберешь у него все деньги, то у него не останется выбора! Что рано или поздно ты его найдешь! Но уже поздно! Ты понимаешь? Поздно!
— У него не осталось средств на внешнюю защиту, — зло ответил Алекс. — У него больше ничего, собственно, не осталось. Ни-че-го. Ни недвижимости, ни возможности распоряжаться награбленным. Все счета заблокированы. Бизнес рухнул. Партнеры отвернулись. Его сдали все, кто только мог сдать. Но его самого нет. Он никому не сказал, куда поехал. Он оставил все, что у него было.
— Кроме Ады.
— Кроме нее, — утвердительно кивнул Алекс. — Но на ее территорию он залезть не может, чтобы держать ее там. Все, черт возьми, мониторится!
Я взглянул на Алекса и внезапно понял.
— Не все.
Тобольский вздрогнул.
— Ты уверен?
— Да, — кивнул я. — Ада старалась нигде не светить старой квартирой своих бабушки и дедушки. Это в другом городе, они жили там до переезда в столицу.
— А переехали почему?
Я задумался.
— Да что-то случилось и… — запнулся. — Вадим случился. Она призналась мне… Точнее, аудиосообщения передала. Он доводил ее до самоубийства. И оставил на крыше.
На крыше жилого дома, где была их квартира.
На крыше, с которой Ада не смогла спрыгнуть.