— Почему?
— Зинаида Сергеевна предположила, что за директрисой дома престарелых стоят серьезные люди, которые не позволят дать делу ход. Тем более, доказательств у Анны Петровны никаких не было. Записать услышанное на мобильник, хоть тот и был при ней, женщине предпенсионного возраста даже не пришло в голову.
— Да, это, конечно, было упущением с ее стороны, но ведь сами постояльцы являлись живыми доказательствами того, что на них проводились незаконные медикаментозные исследования. Если бы Звонкова сразу же подсуетилась, то трагедии, возможно, удалось бы избежать, — высказалась я.
— Полина, я с тобой совершенно согласен. Но Зинаида Сергеевна испугалась за свою приятельницу, которая собиралась обнародовать то, что ненароком подслушала, и отговорила ее от этого, посоветовав ей… уволиться. Соседка каялась перед Альбертом, что ей казалось это самым разумным выходом, а что директриса задумала спалить заживо своих подопечных, ей даже не пришло в голову. Впрочем, как и Анне Петровне. Женщины перебрали несколько вариантов того, что предложила своим подельникам Валерия Николаевна. Это и взятки членам комиссии, и закрытие интерната на карантин, и введение старикам препаратов, нейтрализующих действие тех, что на них испытывали. Дальше этого их фантазия не распространилась.
— Ну, это понятно. Нормальному человеку просто не придет в голову спалить в огне беспомощных людей, дабы скрыть следы своего преступления. Тут нужен дьявольски изощренный ум. Насколько я понимаю, план Анисимовой удался, даже несмотря на то, что сгорели не все старики.
— Да, оставшихся в живых распределили по другим домам престарелых, персонал тоже трудоустроили. Пожар по серьезности своих последствий затмил предшествующее ему увеличение смертности постояльцев Горовского дома престарелых. Так что план его директрисы действительно сработал. Но вот приезд Альберта и его желание докопаться до истины, думаю, пощекотал ей нервы.
— Что еще удалось выяснить Альберту? — поинтересовалась я.
— Вот, — Антон сунул мне в руки папку, — это все, что он успел насобирать по данному делу. Не знаю, почему он не пошел с этим в прокуратуру, а нашел меня и попросил довести до конца его расследование. Наверное, в четвертую власть, то есть в прессу, он верит больше, чем во все остальные. Но я понял одно — прежде всего он хочет восстановить доброе имя своей матери. С подачи Анисимовой она стала косвенной виновницей пожара, хотя на самом деле является героиней, спасшей людей, рискуя собственной жизнью. Я рассказал Альберту про тебя…
— Что именно?
— Сказал, — Антон лукаво прищурился, — что есть одна опытная стерва, которая портит кровь за евро.
— Ты что, обалдел?
— Да пошутил я, пошутил, — Ярцев свернул свою идиотскую улыбку. — Я сказал ему, что ты можешь наказать эту троицу Анисимова-Нефедов-Тищенко. Он сначала отнесся к моим словам с недоверием, и мне пришлось поведать ему некоторые подробности того, как ты наказала Синдякова, сбившего твоих родителей, ну еще кое-что… Он был впечатлен настолько, что положил на стол вот это, — Ярцев вынул из двух карманов по тугой пачке, — и сказал, что готов оплатить твои услуги. Слушай, Полина, я не продешевил?
— Ты же знаешь, Антон, я никогда не заламываю цены и не торгуюсь с клиентами. Сколько заказчик может и готов заплатить, столько я и возьму с него.
— Ну что, деньги я тебе выдал, материалы тоже. Дерзай!
— Сегодня же начну со всем этим разбираться. — Я бросила в пухлую папку две тугие пачки банкнот и открыла дверцу.
— Держи меня в курсе, — попросил Ярцев.
— Ладно, — пообещала я и покинула салон «Рено Дастера».
— Полетт, ну наконец-то! — воскликнул Ариша, выглянув из столовой. — А то я уже собрался ужинать без тебя. Ты не говорила, что задержишься. Что, на дорогах пробки?
— Нет, у меня была деловая встреча.
— Жаль, что не любовное свидание, — посетовал дедуля, который мечтал поскорее отдать меня замуж. — Если ты и впредь будешь думать только о работе, то рискуешь в старости проводить вечера в обществе настольной лампы и потрепанной книжки со слезливой мелодрамой.