Воспоминания снова накрыли лавиной и я, медленно сползая по стене, заревела так, как не ревела никогда в жизни.
- Что? Что случилось? Это было что-то важное?
Мама металась по прихожей, не зная, что делать, то пытаясь ко мне подойти, то снова отходя к кухне. Только Маша спокойно снимала с меня обувь и верхнюю одежду.
- Теть Вик, еще дома кто-то есть? Надо ее отнести в комнату.
- Папа в магазин ушел, а больше никого. Да что случилось-то?
В этот момент незакрытая дверь начала открываться и в квартиру шагнул Лис. Зашел и встал как вкопанный, не понимая что тут происходит. Увидев парня, я зарыдала с новой силой.
- Я за документами зашел, - проговорил Лис, во все глаза смотря на меня.
- Лис, помоги. Отнеси ее в комнату, - попросила Маша.
Я не знаю, что произошло, но когда Лис наклонился, чтоб взять меня на руки, я со всей злостью начала его лупить. Пытаясь увернуться, парень все равно взял меня на руки. Тогда я его укусила за первое, что подвернулось – вцепилась зубами в предплечье. Но Елисей только поморщился, смолчав. Аккуратно положив меня на кровать, молча удалился из комнаты.
Но на этом эпизоде истерика начала стихать. Подруга лежала рядом и смотрела в потолок, молчаливо меня поддерживая. Изредка всхлипывая, я кусала подушку.
Когда взгляд зацепился за окно, я вспомнила про луковицы. Вскочив с кровати, подбежала к окну. В тарелке сиротливо плавала одна луковица с буквой «Л». Сначала в дверь полетела луковица. Следом за ней отправилась тарелка, забрызгав меня водой. Наделав много шума и оставив царапину на двери, тарелка разлетелась на мелкие кусочки. А я снова отправилась обливать подушку слезами.
Мама лишь заглянула в комнату, но промолчала. Вдвоем с Машей они быстро убрали все осколки.
Не знаю, как долго я лежала, но спасительный сон укутал своим пологом. И проспала я до самого утра без пробуждений.
17 глава
Пробуждение было… странным. Тот самый момент, когда ты открываешь глаза, пытаясь понять, где ты и какой сегодня день. Когда еще мозг не показывает тебе все ужасы вчерашнего дня. Всего какое-то мгновение и очнувшаяся память накрывает лавиной, выливая на тебя все разом. А потом наступает зловещая пустота. От лежания в одном положении затекла рука, но даже на это не обращаешь внимание.
Перевернувшись на спину, я смотрела в потолок, разглядывая такой знакомый узор плитки. Погода снова решила нас порадовать и в окно светило яркое солнце, пробиваясь через занавески.
- Как спалось?
Повернув голову, увидела хмурую Машу.
- Ты всю ночь стонала во сне, - так же спокойно проговорила подруга, - твой телефон я выключила вчера. Дверной звонок выключил Кеша, когда пришел.
- Он знает? – мой голос хрипел, как у заправского курильщика.
- Про истерику все знают, а про … него, - подруга не называла имени, и я за это была ей благодарна, - я никому не говорила, - замявшись, она все же добавила, - он звонил мне. Я сказала, что не знаю где ты.
- Спасибо. За все.
За завтраком все сидели хмурые, но вопросов не задавали, лишь изредка на меня посматривая. Понимая, что вопросы все равно будут, или дед спросит про своего любимчика, я решилась.
- Мы с… Ярославом расстались, - тихо проговорила, - и, пожалуйста, давайте не будем о нем говорить.
Решив, что сказала достаточно и вопросов действительно не будет, как и не будет упоминаться имя этого человека. А вот перед Лисом мне было действительно стыдно. Он не виноват в том, что парень. А на них у меня сейчас своеобразная аллергия. Так и не притронувшись к еде, налила себе чашку чая и ушла в комнату.
Чуть позже я выловила Лиса и извинилась. Он только сочувственно на меня посмотрел.
В этот день меня не трогали. Даже Маша тенью ходила за мной не делая попыток заговорить. Впрочем, я ее и не замечала, снова и снова задавала себе вопросы без ответа.
Почему он так поступил? У нас обычная семья. Я не дочка депутата, мэра или президента. «… даже будь она толстая, косолапая и в очках…». Слова мелькали в памяти как калейдоскоп. И каждое било наотмашь мое израненное сердце.
Если бы я не услышала своими ушами этот разговор, ни за что бы не поверила, что этот человек может быть чудовищем. Если бы он сказал мне о ребенке, я бы поняла. Это было до меня и фактически он мне не изменял. Не знаю, смогла бы принять, но точно бы поняла. А он жестокий, беспринципный человек. В чем виноват еще не родившийся ребенок? Хотя лучше бы у него действительно был другой отец. Такой не сможет воспитать никого достойного, только такого же подлеца, как он сам.
Я даже не знаю, было бы мне больнее, если бы он только хотел без проблем защитить диплом? Хотя, зачем это ему? Ведь он и так отличник, которым восхищался дед.