«Сучилища». Я ржу, но пытаюсь делать это беззвучно. И когда говорю «алло», все еще вытираю слезы. Спать, конечно, уже не хочется.
– Майя, здравствуйте! Это Лариса Васильевна. Из деканата.
Кажется, мое ответное приветствие звучит неуверенно – она понимает, что я ее не узнала, и торопливо добавляет:
– Еще раз спасибо за платье и за то, что вы сделали для Яночки!
– Здравствуйте, Лариса Васильевна! – повторяю я тверже. – Спасибо, что пришли. Все прошло отлично, мы собрали гораздо больше, чем рассчитывали, и сегодня… – Мне приходится посторониться, потому что тетушка собирается в магазин, а ее пальто висит на вешалке, перед которой стою я. – Сегодня постараюсь все передать Яниной маме.
– Я поэтому тебе и звоню, – говорит Лариса Васильевна, пока я закрываю за тетей дверь и накидываю цепочку – да, она здесь есть. – Вера в больнице. Вместе с Яночкой. Ей стало хуже. Думали, простуда, а вчера… – Она замолкает и шмыгает носом. – Пневмония. Я продиктую тебе сотовый Веры. Запиши, ладно?
Я поспешно лезу в тумбочку за тетушкиной телефонной книгой, в которую внесены номера ее подруг.
– А сын? – спрашиваю, пока гоняю пальцами огрызок карандаша – тот убегает в самый дальний угол. – У нее ведь сын. С кем он сейчас?
– Паша со мной.
Я ничего не говорю, потому что не знаю, что сказать, но она принимает мое молчание за вопрос.
– Яночка – моя племянница.
Я набираю воздух, но она не дает мне права на реплику, как бы заранее подводя черту под дальнейшим обсуждением, которого и так бы не произошло:
– Им сейчас очень нужна любая помощь. Позвони Вере.
Я записываю одиннадцать цифр, прощаюсь и аккуратно вешаю трубку на рычаг. Конверт с деньгами лежит на моем столе и выглядит внушительно, но внутри – почти одни сотенные бумажки. Десять тысяч – это ерунда. Удивительно, что еще вчера они казались мне победой.
Вспомнив о деньгах, я достаю из-под подушки смартфон – даже он стоит дороже – и перевожу на тетушкину карту десятку из тех денег, что перечислили мне квартиросъемщики.
Вера отвечает едва ли не быстрее, чем я набираю номер. Словно сидела с телефоном в руках и ждала звонка. И про распродажу тоже знала, но теперь, когда я слышу ее дрожащий голос и сбивчивые слова благодарности, мне сложно отделаться от мысли, будто они обе – и Вера, и Лариса Васильевна – ожидали чего-то другого. Большего. Так действительно могло показаться: красивая «Печатная», шарики, рейлы, музыка и люди, которые покупают вещи. В гараже все это выглядело бы иначе.
Вера просит приехать через час, тогда она сможет спуститься в приемный покой. Больницу я нахожу по «Яндекс. Картам» – в городе она всего одна. Корпуса в приложении не пронумерованы. Просто спрошу у местных, как найти второй. Савва запретил мне выходить из дома одной. Он должен приехать и отвезти меня к Яне, но о времени мы не договорились. Я пишу ему в мессенджере, что обещала передать деньги через час, и начинаю одеваться. Как раз возвращается с продуктами тетя Поля. Открывает дверь своим ключом, но цепочка крепка, и тете приходится ждать, пока я ее впущу. Вид у нее сумрачный.
– Там тебя какие-то ребята спрашивали, – говорит она с поджатыми губами. – Сказали, твои друзья.
Внутри меня со свистом открывается дыра, и в нее, как в воронку торнадо, засасывает все, кроме этих узких губ под перламутровой помадой.
– Как они выглядели?
– Как шантрапа. Я их прогнала.
– А они?
– Нахамили, но из подъезда вышли, я дверь захлопнула.
Про дверь дослушиваю уже из своей комнаты. Еще немного, и я исчезну целиком, потому что они там, на другой стороне дороги, и один из них поднимает голову и смотрит на меня ровно в тот самый момент, когда я смотрю на него. У меня слабеют коленки. Я пригибаюсь и судорожно, не попадая по нужным буквам, пишу Савве: «Они здесь!»
Спустя бесконечные две минуты он отвечает: «Выехал, сиди дома».
– Что это за ребята? – кричит тетя Поля.
Я не отвечаю.
– Обедать будешь?
От одной только мысли о еде меня едва не выворачивает. Чтобы отвлечься, шарю в телефоне, прочитываю все новости с каналов, на которые подписалась и выключила уведомления, – набежало несколько сотен новых сообщений. Потом захожу в статистику подкаста: первый выпуск, «13/09/19» (не придумала ничего лучше, чем называть их по датам, когда все произошло), про Анну Николаевну прослушали 2487 раз, второй, «10/10/19», про Льва Коя – 1146. Это неплохой результат, но я не могу ему порадоваться. Просто сижу, прижавшись спиной к холодной батарее, и думаю о том, что в конце следующего выпуска можно было бы попробовать рассказать о Яне. Если тысяча человек переведут по пятьдесят рублей, мы получим пятьдесят тысяч. Это уже весомо…