Против меня вышел парень с двумя топорами. Он вечно пытался подцепить мои ноги чтобы свалить на землю. И я решил помочь этому любителю ног. Уклонившись от топора, я ударил его в колено, отчего парень рухнул на землю, но так ловко, что едва не достал меня вторым топором.
Когда он поднимался я просто, швырнул в него меч. Клинок, провернувшись, попал лезвием в грудь противника, отчего владелец топоров удивлённо уставился на меня.
— Победил Дубровский! — Выкрикнул судья и я прошел в финал.
Раздосадованный противник швырнул топоры на землю и сплюнув удалился.
Оболенский ожидаемо проиграл Ершову и теперь будет сражаться против Льва за третье место.
Я вышел в центр арены, и встретился глазами с обладателем маски. Ершов смотрел на меня спокойно и ничто в его позе не выдавало нервозности. Рука с рапирой поднята вверх в ожидании начала схватки. Специально для этого боя я сменил оружие взяв точно такую же рапиру, какая была у Ершова.
Судья отдал команду о начале боя, и никто не сдвинулся с места. Ершов оценивал меня, да и я не спешил нападать. Спустя минуту зрители не выдержали и стали нас освистывать. Они ждали явно не такого финала. Зато, когда бой начался все ахнули.
Сталь мелькала с такой скоростью, что за ударами было практически невозможно уследить. Свист рассекаемого воздуха, воздушные волны от выпада противника бьющие по лицу и лязг отражаемых атак. Вместе с искрами, высекаемыми сталью, всё это стало безумным украшением турнира, словно фейерверк на день города.
Я не уступал Ершову ни в чём и всё же поддерживать такой темп боя было сложно. Силы таяли на глазах, а вот Василий выглядел куда бодрее.
Я отпрыгнул назад, чтобы разорвать дистанцию, но Ершов тут же меня настиг и замахнулся для укола в грудь. Сталь молниеносно рванула вперёд, и вонзилась, правда не в грудь, а в мою ладонь.
Со всего размаха я впечатал свою ладонь в затупленный наконечник рапиры. Удар был такой силы, что железяка разорвала плоть, пройдя, мою ладонь насквозь. Василий изумлённо распахнул глаза и попытался отскочить назад, чтобы освободить клинок. Но было уже поздно. Я сжал кулак, не давая ему возможности вытащить лезвие и ударил рапирой наотмашь.
Клинок просвистел, чиркнув по подбородку и сбил маску, под которой оказалось изуродованное лицо. Что-то сожгло лицо парня практически до кости. Ершов мгновенно бросил рапиру и подхватив маску, прижал её к лицу. Всё произошло так быстро, что его вряд ли кто-то успел рассмотреть.
— Победил Дубровский! — Выкрикнул судья и округа взорвалась аплодисментами.
На церемонии награждения мне вручили платиновый жетон позволяющий заказать средний артефакт. Не желая думать, что же попросить в артефактории, я забросил кругляш в карман и уставился на подошедшего Ершова. Он кивнул в сторону раздевалок, и по его глазам я понял, что он хочет поговорить без лишних свидетелей.
В раздевалке Василий достал блокнот, и написал «Это я похитил тебя. Прости.».
— На болотах? — Спросил я и парень кивнул. — Я догадывался. Что ж извиняться за то, что спалил тебе лицо, не стану. Ведь ты и твои приятели хотели меня убить.
Ершов склонился над блокнотом и написал «Я не в обиде. Сам виноват.». Увидев эти слова, я заметил, как слеза навернулась на глазах Василия. Он искренне сожалел о своём выборе. Проявил слабину и поддался уговорам Бакаева, а после получил то, что, заслужил. Ладно, каждый имеет право на второй шанс. Тем более что он лично мне ничего не успел сделать.
— Сними маску. — Потребовал я, Ершов подчинился и отвёл взгляд. — Не бойся. Всё будет хорошо. Грув, сможешь исцелить его? — Спросил я, призвав дендроида.
— Грув! — Выкрикнул древень и обхватив лозами шею Ершова, рывком притянул к себе. Изучив изуродованное лицо, он удовлетворённо кивнул и сказал. — Грув!
— Всё Вася. Расслабь булки. Сейчас будет работать профессионал. — Усмехнулся я, посмотрев на горделивую физиономию дендроида.
В этот раз Грув обошелся без разрезов и сшиваний, хотя и не совсем. Он отрастил лозу и откусил её по середине. Белёсый сок брызнул на бетон, после чего Грув принялся возюкать огрызком сочащейся лозы по физиономии Ершова. Сок, попадая на кожу шипел, оставляя после себя белёсую плёнку. Но, судя по всему, Васе не было больно.
Процедура продолжалась полчаса. Когда она завершилась воспалений на лице Васи стало значительно меньше, но в красавца он так и не превратился.
— Это что за халтура? — Спросил я, уперев руки в бока.
— Грув! Грув! Грув! — Заорал древень возмущенно размахивая руками.
— Простите мою недальновидность. Косметолог всея Руси, блин. — Усмехнулся я и повернулся к Васе. — Малыш говорит, что починит твою физиономию за пять процедур. Каждая будет делаться с разницей в неделю. За это время старая кожа отшелушится, а новая успеет отрасти.
— Грув. — Добавил древень.
— Да помню я, помню. В общем он говорит, что будет ужасно чесаться. А чесаться тебе нельзя, иначе морда сгниёт и отвалится. — Пошутил я и тут же получил шлепок по ноге от Грува. — Вот засранец мелкий. Совсем не понимает шуток. — Усмехнулся я и добавил. — Одним словом не чешись, иначе придётся сделать ещё пару процедур. Да, голос он тоже восстановит.
Ершов дрожащей рукой намалевал «спасибо» едва сдерживая накатывающие слёзы.
— Это ты ему скажи. И вообще услуга не бесплатная. Отведёшь мелкого в магазин с макрами, и подаришь столько сколько не жалко. — Я кивнул в сторону Грува, но наткнулся на недовольный взгляд и бурчание «Грув, Грув.». — Этот крохобор сказал, что ты можешь подарить ему сколько не жалко, но не меньше чем на сто тысяч рублей.
Ершов затрясся от смеха, но из-за повреждённых голосовых связок он только хрипел, выглядело это жутковато. Вытерев проступившие слёзы, он написал «Если исцелите, я для вас всё что угодно сделаю.».
— По рукам. — Усмехнулся я и пожал пятерню Василия.
Когда он ушел, я протянул Груву свою ноющую ладонь и попросил исцелить. Этот засранец выставил мне счёт в десять тысяч рублей. И всё же хорошо, что я не сжёг его в печке. Грув хоть и доставучий, но пользы от него немеряно.
Осмотрев исцелённую руку, я удовлетворённо кивнул и отправился на финальную, самую важную часть турнира. Сражения с использованием магии. Именно там и определится сильнейший первокурсник. Проигрывать никак нельзя. Я заберу первое место любой ценой.
На стадионе, защищённом барьерами, собралась огромная толпа. И я говорю не о зрителях, а об участниках. Две сотни человек решили попробовать свои силы. Иронично то, что ректор захотел устроить императорскую битву, в которой все будут биться против всех. Кто останется на ногах, то и победил. Видимо ректор вдохновлялся моей победой над тридцатью студентами.
Картаполов здраво оценил свои шансы на победу и отказался от участия, чего не сделал Львов и Оболенский. Они проиграли в турнире по фехтованию, но всё ещё надеялись, что им повезёт в этот раз. Ну удачи. Уступать я не собираюсь, ни друзьям, ни кому бы то ни было ещё.
За нас пришли поболеть девчонки. Лавандова, Мышкина, Лунгина, а вот пассия Оболенского проигнорировала это мероприятие. Юля прижалась ко мне и поцеловала на удачу.
А через мгновение зазвучала торжественная музыка. Ректор вышел в центр стадиона и подняв руки собирался сказать речь, как вдруг со всех сторон завыли сирены, а из динамиков зазвучал встревоженный голос:
«Вторжение! Всем студентам немедленно переместиться в убежище. Преподаватели защищайте студентов ценой своих жизней.». Ректор, не понимая, что происходит, достал мобилет и куда-то позвонил.
Я повернулся налево и увидел, как с хлопком появляется синеватая дымка портала и из неё высовывается оскаленная пасть крысолюда.