На благодарности времени не было, вновь включилась живущая одним изготовлением пилюль глава пика Мрачной Яблони. Она просто отодвинула Чжао Умэна в сторону, закрыла глаза и направила духовные силы в котёл, регулируя пламя и весь процесс.
Прошло ещё несколько долгих часов, за которые демонический принц не знал, чем себя занять, а вот заклинатель из ордена Цинху Чжао сидел в позе лотоса и совершенствовался, намеренно держась в стороне от Тан Сюэхуа, чтобы его духовная энергия случайно не помешала. Не таким плохим человек он был, хоть и называл читательницу предательницей, а к демону и вовсе не питал совершенно никакого уважения.
Скиталец побродил по пещере, вышел на улицу, прошёлся вдоль холма, столкнулся с мелкими паучками, которых сразу бесцеремонно придавил, и скучающе побрёл дальше, как вдруг услышал взрыв. От входа в пещеру пошли клубы чёрного дыма с отдельными цветными вспышками.
Треножник Жёлтой Цапли с грохотом и вылетел наружу.
Демонический принц прибежал обратно, обеспокоенно осматривая перепачканную с ног до головы Тан Сюэхуа, в руках которой оказалось несколько десятков белых, розовых и фиолетовых пилюль, одна единственная светилась салатовым. Тан Сюэхуа выглядела настолько радостной и счастливой и чуть ли не прыгала на месте, что он не стал ничего спрашивать, она сама опередила его, сказав:
— Идём.
Взрыв оказался настолько громким, что разбудил и приманил всех насекомых и пауков в округе, как мелких, так и крупных. Не успели заклинатели и демон выйти наружу, как вокруг пещеры уже кружила толпа монстров.
Ни капли не пугаясь, Тан Сюэхуа уверенно выступила вперёд и гордо подняла голову.
— За мной.
Хоть и грустно расставаться с чудесным аптекарским котлом, улетевший Треножник Жёлтой Цапли ничуть не беспокоил её, как и чудовищные насекомые больше не вызывали страх. Известный аптекарь и заклинатель ордена Хэйлун Тан кинула белую пилюлю в гигантского шершня — та взорвалась и откинула насекомое прочь. Следующей полетела розовая, кусающаяся — шершень запищал, вынужденно приземлился на землю и уполз на своих шести лапах прочь.
Тан Сюэхуа бросила несколько фиолетовых пилюль, нагоняющих страх, отчего ближайшие насекомые почувствовали ужас и в панике убежали обратно в лес.
Ликующая читательница задала мысленный вопрос, всё ещё помня, где она находилась и что происходило:
«Система, мы можем забрать цилинь и её гуая с собой?»
Механический голос заговорил насмешливо:
[Уважаемый читатель слишком низкого мнения о цилинях. Оставьте их в покое и, возможно, ещё встретитесь, а сейчас отыщите крошечного Яшмового Муравья.]
Тан Сюэхуа не стала терять времени и незамедлительно обратилась к братьям по несчастью:
— Ищите Яшмового Муравья.
Демонический принц и заклинатель в один голос спросили:
— Кого?
После чего Скиталец улыбнулся свойственной ему довольной улыбкой, вскинул голову и сказал:
— Раз цзецзе просит, то Моё Высочество займётся его поисками.
Чжао Умэн воспринял его слова как вызов, подскочил на месте и принялся осматриваться по сторонам. Тан Сюэхуа добавила информацию, полученную от Системы:
— Он очень маленький и может прятаться в траве.
Все трое ползали по земле и искали крошечное насекомое, только Тан Сюэхуа знала, в чём заключалась цель поисков. Если скормить ему салатовую пилюлю, то Яшмовый Муравей откроет выход из этого места. Скиталец решил задать уже некоторое время интересующий его вопрос:
— Ничего страшного, что треножник цзецзе улетел?
Читательница усмехнулась и пожала плечами:
— Жаль, конечно, но такое случается, когда пилюли получаются невероятно сильными, котёл уже не может их сдерживать. Даже Треножник Жёлтой Цапли не справился, а он является одним из величайших. И вообще считался утерянным.
— Мы не пойдём его искать?
Тан Сюэхуа закусила нижнюю губу и вскинула брови, мысленно говоря, что ничего не поделать. Система чётко дала знать, что в течение часа необходимо отыскать Яшмового Муравья и скормить ему салатовую пилюлю, иначе придётся искать другой выход через иные логова, а за слюной Нефритового Шершня [Осы!] гоняться не хотелось совсем.
— Сейчас важнее выбраться отсюда.
Она поймала удивлённый взгляд Скитальца, до Чжао Умэна тоже донеслись её слова, поэтому пришлось пояснить: