- Прости мама, но мне уже пора.
Я поднялся на ноги и расправил крылья, чтобы в следующее мгновение оказаться в темноте.
***
***
Единственным источником света в тесной комнате-каморке был настольный светильник, который высвечивал на поверхности обшарпанного деревянного стола белые, исписанные листы бумаги. Я оглянулся в поисках человека, благодаря которому оказался в этом месте. Это оказался молодой мужчина. Он выполз из-под стола, сжимая в руке ручку, взъерошенные волосы и непрекращающийся шепот делали его похожим на сумасшедшего.
- Стрела Амура в сердце у меня, и снова я люблю тебя! – возвышенно бормотал мужчина, усаживаясь за стол.
Минуту он старательно выводил на листе бумаги эти незамысловатые строчки, ещё минуту смотрел на написанное, а потом быстро и решительно всё перечеркнул.
- Нет, всё не то! – мужчина нетерпеливо постучал ручкой по столу. – Когда тебя я увидал, Амур мне в сердце стрелой попал… Нет! Купидон мне тебя послал, чтобы счастье в жизни я испытал. Вот, это уже лучше! – шариковая ручка быстро заскрипела по листу, оставляя после себя неровные строчки.
Боги Олимпа, да что тут вообще происходит? Я тихо застонал. Каждый раз в преддверии Дня святого Валентина тысячи людей начинали писать нехитрые стишки, почему-то делая меня их ключевой фигурой. И может мне бы польстило такое внимание, но есть одно НО! Когда обо мне часто думают или говорят, мои крылья начинают жить самостоятельной жизнью. И вот теперь я вынужден страдать, пока эфемерная муза несчастного влюблённого не одарит его подходящей рифмой.
- Всё это не подходит… - мужчина склонил голову на бок, перечитывая свои литературные шедевры. – Инессе это совсем не подходит…
Горе-поэт совсем приуныл, и сложив руки на столе, положил на них голову. Похоже, желание писать у мужчины закончилось, а значит можно заняться своими делами, или… Жалко его, он ведь так старался. В конце концов, помогал же я Шекспиру в сложные минуты его поэтических метаний.
Бесшумно встав за спиной страдающего от любви смертного, я положил руки ему на плечи и закрыл глаза. Нет ничего сложного в том, чтобы заставить человека поверить в себя. Несколько минут ничего не происходило, но вот мужчина сел ровнее, покрутил между пальцев ручку… Мои ладони переместились с плеч к его затылку, чтобы я мог лучше контролировать поток чужих мыслей, отсеивая лишнее и развивая лучшее. Кажется, мы оба одновременно тяжело вздохнул, а затем раздался уже знакомый скрип шариковой ручки…
И в стуке сердца своего я слышу твоё имя,
Его поют мне птицы в предутренней тиши.
Моя любовь к тебе умом непостижима,
Готов на всё ради тебя, ты только прикажи!
Звезду достать, иль окунуться с головою в бездну Ада,
Пройти пустыню, вытерпеть жару и холода…
Я лишь любви твоей прошу, мне большего не надо,
Чтоб ты моей была на годы и века!
Ручка зависла над листом бумаги, и выдох облегчения раздался в ночной тишине. Вот так то, и не единого упоминания обо мне, хорошо то как. Оставив влюбленного наедине с нашим творением, я выглянул в окно. Бледная полоса зари уже обозначила окончание ночи. Рождался новый день. Закрыв глаза, я оказался на крыше соседнего дома, глубоко вдыхая свежий холодный воздух. Испания… судя по метаниям моего нового знакомого можно было сразу догадаться. Я невольно улыбнулся, теперь его Инесса точно останется довольна.
Единственное, что сейчас омрачало моё настроение, это маячившая на горизонте дата, четырнадцатое февраля… ещё десять дней бесконтрольных перемещений по планете Земля, и чем ближе заветное число, тем чаще это будет происходить. Надо бы успеть выспаться… а то мало ли что. В голове тут же мелькнула мысль о маленьком домике на солнечном юго-востоке Ирландии, где я периодически коротал долгие вечера.
Медленно сумрак неба разбавляли солнечные краски, Валенсия постепенно просыпалась, я уже мог различить очертания Кафедрального собора вдалеке. Потрясающее зрелище, к тому же крылья не спешили переносить меня в неизвестность, а значит, прежде чем отправиться в свой укромный уголок, можно насладиться февральским рассветом.
- Наслаждаешься прекрасным, брат? – моя недолгая идиллия была нарушена появлением Антероса.
Я решил просто не обращать на него внимания. В конце концов, он сам пришел ко мне, а это значить, у него есть что сказать, в отличие от меня.