Ох, уж эта вера человеков в неприступность подобных хранилищ! Я даже усмехнулась. Чем больше шкаф, тем громче падает. В моём случае «чем больше сейф, тем проще открывается!» Легко взмахнув хвостами, ощутила, как подрагивает металл мастодонта, не в силах противостоять моему приказу. Мысленно ещё раз прошлась по энергетически линиям, ведущих к коду, словно поглаживая их. «Ну же, давай, милый!» — даже бездушный металл любит ласку и вежливое обращение. С тихим то ли стоном, то ли скрипом толстая дверца отворилась. Теперь пути назад уже не было. Жаль, что всё произошло именно так, но жизнь слишком сурова, в ней нет места глупым сантиментам и болезненным привязанностям. Оставалось только забрать артефакт и можно считать, что заказ выполнен. Только сначала хоть одним глазком взглянуть, что же там за раритет такой ценный.
Глава 21
Лёгкий футляр блеснул глянцевой поверхностью. Я провела лапой по причудливой вязи. Надо же, никогда раньше не встречала подобных символов: рисунок слегка напоминал природный орнамент, но при этом точно имел смысловую нагрузку. Казалось, если присмотреться как следует, то даже можно понять, что же написано. В комнатушке без окон не было слишком темно, а зажигать свет не решилась. Мне хотелось взглянуть на эту красоту глазами человека, может, так станет понятен смысл, который несли письмена. Через несколько секунд после обращения, отдышавшись и привыкнув к передвижению на двух ногах, я взяла футляр в руки и поразилась тому, насколько он был тёплый. «Что же ты такое, какие секреты хранишь?»
Выскользнула в кабинет Антона Павловича, залитый лунным светом, чтобы лучше рассмотреть свою долгожданную находку. Острое ощущение неизбежного с оттенком дежавю стегнуло меня словно плетью.
— Что-то мне это напоминает. Только тогда ты была одета и с пустыми руками! — в голосе Мрака, разрезавшем тишину дома, было столько боли, что меня будто скрутило. Кажется, физически ощущала его эмоции. Да, кицунэ способны к эмпатии, но не на таком же уровне.
— Ты же знал, что так будет, но всё равно привёл меня сюда! —слегка отступила к окну.
— Я надеялся, что ты всё же передумаешь. Никогда так ничего не хотел в этой жизни, как этого. Жаль, что ты не чувствуешь, что моя истинная.
Это был удар ниже пояса. Как объяснить этому оборотню, что впервые испытала подобные чувства и теперь была уверена, что такого никогда не повторится вновь. И что это меня пугает до дрожи всех семи хвостов.
— Ты понимаешь, что в этот раз я не дам тебе уйти? — его голос стал спокойней, и это настораживало. Кажется, он взял себя в руки и твёрдо решил не позволить мне похитить артефакт.
— А ты себя не переоцениваешь? — неужели оборотень так и не понял, что мало кому под силу остановить кицунэ, если, конечно, у него не припрятана где-нибудь в кармане цепь подчинения. Но Мрак был абсолютно голым.
— Просто не имею права тебя отпустить, иначе ты погубишь всё человечество!
Последнее слово он выговорил с трудом: речевой аппарат уже начал изменяться. Как бы быстр ни был Мрак, я обернулась первой и схватила заветный футляр в зубы, надеясь вновь уйти через окно, но огромный чёрный волчара выскочил на середину комнаты, отрезая мне путь. Хорошо, что Антон Павлович любил большие помещения, не загромождённые мебелью — здесь у меня есть шанс воспользоваться своим преимуществом — ловкостью и умению перемещаться по недоступной другим траектории.
Легко оторвавшись от пола, взмыла вверх, тряхнув тремя хвостами, отвлекая внимание, а остальными стабилизируя тело, готовое пробежаться по стенам. Кажется, Мрак не ожидал от меня такой прыти: когда он совершил очередной прыжок, стараюсь подмять своей массой, меня там уже не было. Бег кицунэ похож на танец — грациозный, стремительный, завораживающий, но непредсказуемы. Невозможно определить, в какой точке пространства окажется лиса.
Да, волчара был бесспорно хорош: пару раз его зубы клацнули, почти задевая кончик одного из хвостов, но на большее его бы точно не хватило. Намотав ещё несколько кругов по комнате, ощутила, что мой преследователь выбивается из сил, и это было естественно — слишком много внимания и концентрации, заставляющей работать не только звериную, но и человеческую ипостась. Замерев около окна, оглянулась — янтарные глаза зверя буквально прожигали мою шерсть, опаляли сердце, терзали душу. Замешкалась на секунду, и волк не преминул этим воспользоваться — молниеносный прыжок в мою сторону, а в следующий момент ему на голову обрушился массивный деревянный карниз вместе с тяжёлой плотной шторой. Как же просто было обмануть доверчивого самца. Теперь я выиграла несколько минут, пока он будет приходить в себя и выпутываться из ловушки.