И было бы всё прекрасно, если бы не, но… очень много, «но».
Для начала у двери в мою квартиру стояла всё таже корзина с розами.
Неприятно, когда ты понимаешь, что за тобой кто-то следит. Но, оказывается это только цветочки.
Спустившись вниз, мы обнаружили, что чуть ли не вся улица, у дома, была забита папарацци, которые выкрикивали свои вопрос, напирали и фотографировали.
— Ирина, это правда, что вы сочетались браком? — крикнул кто-то.
— Говорят что вы беременны, это так?
— Мирослав, мы знаем, что вы земляки, но неужели наши француженки вас не смогли привлечь своей красотой, что вы согласились на россиянку?
От такого вопроса у меня наверное челюсть встретилась с асфальтом.
— Ирина, а ваши родные знают, что вашим супругом стал певец?
Поток вопросов был нескончаем, и в основном они обращались именно ко мне.
Спасибо Мирославу, он тут же оградил меня от всех и торопливо усадил меня в свой авто, после чего сел на место водителя и с визгом колёс, покинул парковку.
— Ты, — шиплю я, — как ты мог? — внутри всё закипая от злости, я ели сдерживаюсь, чтоб не кричать.
Мирослав смотрит на меня, и недовольно замечает:
— Хорошего же ты обо мне мнения.
— А кто ещё? О браке знали лишь ты, я и священик. Я не говорила! — злюсь, не понимаю почему, но злюсь.
— Ир. Да, я собирался сообщить о нашем браке, но не так. Мы собрали бы
пресс-конференцию и там бы сообщали, как мы счастливы и не можем друг без друга.
Я смотрю в его хмурое лицо, а когда замечаю, что нагло пялюсь на его губы, отворачиваюсь, буркнув:
— Следи за дорогой.
Мирослав тяжело вздыхает, но всё же отворачивается к дороге.
Но как не странно, проблемы на этом не закончились.
Сегодня мне предстояло поработать с двумя домами моды - фотомоделью, а так же заскочить к Версаче, обговорить контракт, Эдмонд очень настаивал.
Мирослав играет роль моего водителя, а заодно и телохранителя, иногда нам попадались особо наглые папарацци, но Мир легко уходит от преследования, несмотря на то, что в Париже в основном узкие дороги.
Весь путь от дом, нас сопровождает и Нюша.
Нет, я конечно люблю собак, но с возрастом поменялись приоритеты. По крайней мере, если бы и покупала собаку, то не этой породы.
Армани, Диор, Версаче, и так весь день, без отдыха и перерыва на обед.
Тут улыбнись, там покрутись, здесь колье примерь, а вот там - пройдись вот в этом платье, и в этом, хотя нет, лучше в том. У-у, и так целый день.
Компания Версаче конечно предлагала хороший контракт, стать их лицом на пару лет, с возможностью продления, но - это чёртово "но", в условиях контракта, есть пункт, ни какого замужества, и никакой беременности на этот срок.
Понятное дело, пришлось отказаться.
Разводиться я в ближайшие пять лет не собираюсь.
Эдмонд конечно был недоволен таким поворотом, и тем, что я его не предупредила, но я честно сообщила об обстоятельствах нашего брака.
— Ну ты Ира… я думал ты серьёзнее чем твоя подруга. Где она кстати?
Где Николь на данный момент, я не знаю, так что, пожимаю плечами и иду в гримёрную, где наконец могу побыть одна, без Мирослава.
В гримерной никого не было.
Я пришла к своему столику и застыла около вазы, в которой стояли алые розы.
" Кто бы это мог мне прислать их? Мирослав? Не, навряд ли?! Надо поискать карточку. "
Нашла. Чёрный конверт. Открыла.
Сердце пропустило пару ударов, пока читала строчки.
" Наверное я сделал ошибку, что так медлил, но ты должна была почувствовать, что ты — моя! Моя, а не его. Разведись! И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
Твой Хозяин. "
Переворачиваю листок бумаги.
С другой стороны, чисто.
Меня передёргивает.
Комкаю записку и выкидываю в мусорное ведро.
" Бред какой-то. "
Нет, мне и раньше писали и даже звонили разные больные, всё же в модельном мире уже не один год, но на душе, как-то ... гадко. После каждой такого столкновения, чувствую себя грязной.
Смотрюсь в зеркало, вроде всё в порядке, на всякий случай, пару раз провожу расческой по волосам и покидаю гримёрную.
— Что так долго? — спрашивает Мир.
— Надеялась что ты исчезнешь, — недовольно сказала я.
— Не надейся. Не забывай, только смерть разлучит нас. Мы клятву давали, так что, я весь твой, — улыбаясь сообщил он.
Да уж, разве можно забыть то, что не помнишь, да ещё тогда, когда тебе так старательно об этом напоминают?
— Ладно, не кисни. Поехали в ресторан, я нам столик заказал. Есть хочу, умираю, — примирительно сказал он.