Прерываюсь, переворачиваю страницу, Арман задумчиво смотрит в окно.
— Ирина, читайте, а то вы просверлите во мне дыру, — устало просит Арман.
Усмехаюсь и снова смотрю в записную книгу, где руны складываются в слова.
— Боже, я наверное ещё никогда не была такой счастливой. Арман привёз меня на виллу его почившей матушки. Говорят, она была великой женщиной, врачом, жаль что я её не встретила. Он не только привёз меня на виллу, но даже поселил в своей спальне и именно тут я поняла, что таких счастливых моментов у меня было всего три. Два из них, связанны именно с этой виллой. Первый раз я побывала тут, когда моя матушка стала женой Фернандо Феджуа, и они решили отметить медовый месяц именно здесь. По мне, так перебор, но за то, я встретила его… он, он был таким… таким злым, — мельком смотрю на Армана, на его губах заиграла кривая ухмылка. Фыркаю и продолжаю читать. — Именно в тот день, Арман заявил, что ему не нужна сестра, и что я ею никогда не буду. Так, самый лучший день, стал самым худшим. Второй раз, я была счастлива тут же, когда снова попала в эту красивую виллу. Тогда, мне исполнилось шестнадцать, отчим с матушкой уговорили меня прилететь в Сицилию. Я не хотела, всячески пыталась избегать встреч с Арманом, но мама сказала, что он сейчас во Франции и вернётся только через две недель, и я согласилась. Согласилась и не пожалела. Был праздник, был торт, были поздравления, но для меня подарком было то, что каждую ночь, я пробиралась в его спальню, одевала его футболку и вдыхала его запах, засыпая на его постели. Моему счастью не было придела, и я понимала, вот оно счастье, а большего мне не нужно.
— Нифига себе, хорошо ты её зацепил, — прокомментировал Мирослав.
Арман хмуро посмотрел на него, а я сообщила:
- А вы мудаки, никогда не замечаете, что вас любят и по вам страдают. Вам лишь бы всунуть…
Мирослав тут же закрыл мне рот ладонью.
Смотрю в его глаза и недовольно мычу.
— Я тебе когда-нибудь рот с мылом помою.
Мычу ещё более недовольно.
— Отпусти её! — ещё более недовольно сказал Арман и добавил, — Или ты не такой, чистенький?
Мирослав убрал ладонь, а я тут же говорю:
— Ещё хуже. Он знал о моих чувствах, но насмехался над ними.
— Я же попросил уже прощения.
— А я ещё не простила!
— Всё. Хватит. У меня уже от вас голова болит! — прорычал Арман. — Читай! — добавил он, хватая меня своей медвежьей лапой за щиколотку.
— Ай! Синяк будет! — взвизгнула я, пытаясь приподняться.
— Лежать! Читай! — скомандовал Арман убирая свою руку от моей ноги, но при этот, другой рукой тычет записной книгой мне прямо в нос.
— Блин! — отбираю дневник Николь и открываю на нужней странице. — Варвары! — бурчу себе под нос и начинаю читать. — Я не ожидала, что он заявиться в середине недели, ночью, пьяный. Я даже не думала, что он… — отрываюсь от строк, понимая, что там дальше и говорю, — Это мы пропустим.
Арман было податься ко мне, наверное задушить захотелось, но тут же заявил:
— Читай абсолютно всё…
— Но это слишком лично.
— Вы и так уже всё знаете о наших отношениях, так к чему эта скромность? — чуть ли не шипит он.
— Я закрою уши! — сказал Мирослав.
Арман ничего не сказал, лишь нахмурился. Я продолжила читать.
— Я даже не думала, что он уляжется рядом и разбудит меня поцелуями. Боже, какой же он ласковый, нежный, терпеливый. — Смотрю мельком на Армана, и вижу его удивление. — Он стал моим первым, нет не так, единственным и я поняла, что чтобы не случилось, он единственным и останется. Возможно это - стокгольмский синдром, но мне плевать, я даже не знаю, что должно случиться, чтоб я перестала его любить. Ведь даже после моей смерти, у него останутся моё сердце и моя душа. А теперь, теперь я вновь счастлива, потому что он, сам… сам привёз меня и сам же поселил меня в своей спальне, а ведь мог расположить в любой другой, вон их сколько, в этой вилле.
Снова смотрю на Армана, лицо словно каменная маска, эмоции скрывает, но я то знаю, чувствую что он анализирует всё услышанное.
Продолжаю читать, тут не так уж и много осталось.