— Три месяца! А мы две недели,— смотрит так, словно втоптать меня в кресло хочет.
— Вы тоже не торопились прилететь...
Слабое оправдание.
— Ты меня ещё мордой тыкать будешь?! Сам в эту Францию сплавил. "Поживи по-человечески"... Видел, что там творится? В общем, я решила — больше я в эту Европу не ногой! Тут помирать буду.
— Мам, ну, куда ты торопишься?
— Правильно. У меня и здесь теперь внук есть. Буду его воспитывать.
— Ммм...
— Что ещё?— щурится подозрительно.
— Скоро у тебя ещё один внук будет. Или внучка...
— Ты точно меня решил в могилу свести?!— хватается за сердце.— Мать-то хоть одна? Или гарем завёл?
— Одна,— смеюсь.— Другой такой я не вынесу.
Слышу, как спереди раздается смех Стаса.
Только дома я понял, почему мама сменила гнев на милость. Она думала, что Алиса и Илья решили не ехать в аэропорт, чтобы не мелькать на людях. Но и тут облом.
— Где моя будущая невестка? Почему не встречает?— осматривается.
Но нас встречают только Геля и Клара Валентиновна, которую я попросил вечером приглядеть за племянниками, пока мы будем отмечать мой день рождения.
— Нет её здесь. Она к тёте уехала,— вздыхаю.
— А внук?
— И его с собой забрала...
— Признавайся, падлюка, что сделал? По твоей виноватой роже вижу, что ты что-то ей сказал,— взвинтилась мать.
— Ну, мам...— попытка Дианки успокоить нашу взрывную мать.
— А ты не лезь! Не с тобой разговариваю. А с этим оболтусом — переростком. Лучше бы мозги себе накачал, чем это всё. Больше бы толку было,— показала на руки и грудь.— Обидел девочку — я тебя урою!
— Её обидишь, ага...— пробубнил.
Клара Валентиновна и Геля прыснули от смеха.
— Мам, у неё сейчас гормоны скачут. Разгон от обиды до "пошёл нахрен"— секунда. Из-за мелочи любой может загнаться. Наорали друг на друга. Она уехала.
— Убью, гадёныша!— посмотрела вокруг мать, ища, чем меня стукнуть.
Схватила с дивана подушку и прилепила мне ей хорошенько по плечу.
— Мам!— увернулся от следующего удара.
— Позволишь ещё себе орать на беременную — не знаю, что с тобой сделаю. А если выкидыш? Головой своей тупой них... вообще не думаешь,— хотела матюгнуться, но не при детях.— Смерти моей хотите...
Осела на диван, раскинула руки и закрыла глаза.
— Никто твоей смерти не хочет, мам,— села рядом с ней сестра и успокаивающе погладила по плечу.— Он же с первым ребёнком не возился, не знает, каково это быть беременной, а потом не спать ночами, кормить по часам и памперсы менять. А если болеет... Пришёл на готовенькое,— бросила в меня упрёк.— А сейчас узнает... И на себе почувствует.
— Я от своих отцовских обязательств не увиливаю...
— Да только попробуй!— прорычала на меня мать.
Она всегда была вспыльчивой, но и быстроотходчивой. В этом они с Алиской похожи.
— Я устала. Чай в этом доме есть?— посмотрела на горничную.
Та понимающе качнула головой и скрылась на кухне.
Пока накрывали стол для чаепития, я показал гостям их комнаты. Маме отдал свою, а сам на эту ночь перебрался в Алисину. Она всё равно не приедет. Диана и племянники, Мари и Эмиль, заняли свободные.
— Почему здесь так мало твоих вещей?— заглянула мать в гардеробную.
— Я здесь не живу постоянно...
— То есть?— свела брови в гневе.
— У меня работа...
Этот ответ её не удовлетворил. Знает, что я вру.
— Ты оставляешь свою женщину и сына здесь одних, а сам в городе развлекаешься?
Да, блядь! Нет, конечно!
— Кхе,— прокашлялся.— Алиса — не совсем моя женщина... Мы не вместе...
— Не поняла? Спать с ней, ребёнка заделать — ты мужик. А как отношения предложить и жениться — не моя женщина? Сынок, ты не охуел?
— Не соглашается она!— срываюсь я в ответ.
— Это как так?
— Вот так! И что ребёнок от меня она тоже не знает.
— Вы тут с ума все посходили что ли? Что вы курите? Я тоже хочу, чтобы так же от мира отключаться и не знать от кого дети.
— Длинная история... Она думает, что ребёнок от мужа...
Блин, вот как всё это донести до матери.
— У неё и муж есть? Я-то думала, что только ТАМ этот беспредел.
— Он погиб, мам. Почти два месяца назад...
— И она к тебе скоренько в кровать прыгнула?
Вижу разочарование в глазах матери.
— Нет. Она напилась... И я... В общем, моя вина. Она не причём.
— Не знала, что у меня сын — козлина...
— Мам!
— Не мамкай! Воспользовался горем девушки... Падаешь ты в моих глазах, Никита. Стремительно... Не женишься на ней — я сама тебя кастрирую. Чтоб не повторилось...