Лирическое настроение подкрадывается откуда не ждали. Я сажусь на родные ступеньки и всматриваюсь вдаль. Ещё не слишком поздно, наверное, часов восемь, но темнота непроглядная. Весь снег растаял, фонарей на участке у нас нет. Только по краям светятся соседские дома, а с торца сверкает большой дом Валеры.
Настроение у меня начинает портиться. Я решаю выпить вина и иду в дом на поиски подходящего. Этого добра у нас в доме с избытком, и я возвращаюсь с бокалом, штопором и, собственно, бутылкой красного французского.
Пёс, набегавшись, приходит ко мне и садится рядом. Грустные голодные глаза заставляют встать со своего места и сходить домой за колбасой. Нам обоим. Но невероятным образом оба бутерброда оказываются съеденными собакой. И вот уже довольная мордочка лежит у меня на колене и мирно посапывает. Мне нравится его гладить. На ощупь пёс невероятно мягкий. А ветеринару мы не скажем, что пес колбасой балуется. Когда это обычной дворовой собаке колбаса вредила?
Так вот я и сижу: в темноте, с бокалом и спящим щенком. Немного зябко от влажности, но мой огромный пуховик не дает мне замерзнуть. Я присмотрела нам два дома, один из них находится в этом же поселке, но с другой стороны озера. А второй в двадцати минутах езды, в Ольгино. Буду Ольгой из Ольгино. Или нет? В любом случае завтра съездим, посмотрим, а там если нам понравится, то переедем. Интересно, а мы успеем это сделать до Нового года?
Из раздумий меня выдёргивает телефонный звонок. Игорь. Вот он упорный.
– Привет! – говорю я, понимая, что глупо было две недели не брать трубку. Но так приятно его позлить. В этом я не могла себе отказать. Думаешь, весь мир живёт по твоей указке? А нет! Побегай ещё за мной.
– Ты почему трубку не берёшь?
– А я что, обязана это делать, лишь только ты решишь мне позвонить?
– Эй! Ты чего? Я волноваться начал, вдруг что с тобой случилось? Я уже тёще собрался звонить.
– У тебя теперь новая тёща. В комплекте с новой женой. Вот ей и звони! – сколько же во мне до сих пор обиды, я и не подозревала.
– У тебя всё в порядке? – не унимается Игорь.
– А тебя это по какому поводу волнует? Не всё ли тебе равно, как складывается моя жизнь? – Игорь попал под горячую руку. Я трубку взяла, будучи в плохом настроении. Теперь вот есть на кого всех собак спустить.
– Надо встретиться.
– Зачем?
– Это не телефонный разговор.
– Да, катись ты к чёртовой матери! – говорю я и выключаю разговор.
И совершенно неожиданно даже для себя я расплакалась. С чего это? Всё же хорошо, подумаешь, Игорь позвонил.
Я утирала слёзы, которые никак не хотели заканчиваться. Они катились мне за воротник, и очень быстро шея стала мокрой. Пёс проснулся от моих всхлипов и стал, как мог, утешать меня. А мог он лишь слизывать слёзы с моих щёк и капающие с носа сопли. И очень быстро я стала не только в слезах и соплях, но и в собачьих слюнях.
Мне стало обидно и больно, оттого что Валеры до сих пор нет. А Игорь делает вид, будто мы друзья. И у каждого из них своя жизнь, а я тут сижу одна в темноте и пью в одиночестве. В тот момент, когда я поняла, что истерика подкралась откуда не ждали, раздались громкие выстрелы. А потом взрывы. И куча разноцветных огней озарили небо надо мной. Салют. Начался салют, и я сразу поняла, где именно он начался.
Пёс от страха забрался ко мне на колени и стал жалобно скулить и прижиматься ко мне всем тельцем. Я встала и со щенком на руках пошла к забору. Туда, где была дверь, соединяющая наши участки. Залпы шли один за другим.
Не отдавая себе отчёт, зачем я это делаю, я пошла к бывшему дому Валеры. Я слишком хорошо знала все тропинки этого участка, чтоб без труда подойти к дому со стороны кухни и остаться незамеченной. Я стояла за елкой в тени, чуть поодаль от большой террасы, и все отлично видела.
Я без труда узнала силуэт Валеры и Соню у него на руках. Вот Зоя и Нина Павловна стоят у края дома, прижимая руки к груди. Ещё я сразу поняла, что за женщина в шубе стоит рядом с хозяином дома. Но вот остальные люди были мне не знакомы. Я пыталась посчитать, сколько же их? Я сбилась после двадцати, и это точно были не все. Атмосфера всеобщего веселья и праздника витала в воздухе. Кто-то кричал, кто-то свистел, а кто-то хлопал в ладоши, когда залпы взрывались один за другим.
Пёс скулил у меня на руках и лизал мою щеку. Его тельце била мелкая дрожь. Это и привело меня в чувство, я поняла, как же ему страшно.
– Не бойся, я с тобой. Пошли домой. Не стоило сюда приходить.
Салют закончился так же неожиданно, как и начался. Я села на те же ступеньки и залпом выпила оставшиеся полбутылки вина. Мне очень захотелось скорее стереть из памяти картину, свидетелем которой стала так некстати. Почему меня это так впечатлило? Я сидела в состоянии шока и не могла прийти в себя. Что вообще это было? Как «я пошел к ребёнку забрать подарок» переросло в салют с гостями и бывшей женой? Я пребывала в трансе и ещё не решила, как ко всему этому я отношусь. Мне хотелось понять, что же я чувствую на самом деле? Пока же я чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но им пролиться мешает икота.