Только что это за события?...
— Я отвезу тебя домой, — запихивая тетрадку в рюкзак, предлагаю в конце последнего урока.
— В интернат, ты хотел сказать? — улыбаясь только губами, глаза остаются грустными.
— В интернат, — исправляюсь.
Подходим вместе к двери. Распихав грубо в стороны, между нами пробегает Авдеенко. Меня сложно сбить с ног, а вот Вида летит плечом и головой на косяк двери. Успеваю схватить ее до того, как она ударится.
— Спасибо, — выдыхает Вида. За реакцию стоит благодарить боксерскую школу, а не меня.
— Не обращай внимания, она немного расстроена, — заступается за подругу Камилла.
— Расстроена? Из-за меня? — останавливаясь в коридоре, спрашивает Камилла.
Подозреваю, что злится и обижается Настя на меня. Я знаю о чувствах Авдеенко, она и не скрывает свою влюбленность, но я не могу ответить взаимностью. Хорошая девочка… но я могу предложить ей только дружбу.
«Такую же дружбу, как предложил Видане?» — ехидно звучит в голове вопрос, на который мне не хочется отвечать.
— Вы должны мне объяснение, — подхватывая Виду под руку, меняет тему Камилла.
— Объяснение? — Андрей непонимающе смотрит на свою девушку.
— Я сегодня с Ваней домой поеду, — уходит мастерски от ответа. Ками не делится с ним нашими секретами. — Вечером жду в гости, — Шахова переводит взгляд на меня. Веду плечами.
— Вечером он дерется с Кастером…. — заявляет Андрей. — Несмотря на то, что Иван сильнее, исход поединка…
Ками взглядом просит его заткнуться, я не настолько деликатен.
— Не обязательно озвучивать все свои мысли, — обрубаю зануду, пока он не продолжил философствовать на эту тему.
— Андрей.… — пихает локтем в бок Ками своего бойфренда. Я бы тоже дал ему локтем.… в нос.
Спускаемся на первый этаж. В холле прямо напротив входных дверей стоит Валентина Михайловна, о чём-то негромко общается с Маргаритой.
— Я забыла извиниться перед ней, — шепчет Видана, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Не шарахайся от меня, — наклоняюсь к самому уху Виды. Рита смотрит на нас. Со стороны это выглядит так, будто я шепчу что-то интимное, на деле тихо произношу: — Я приобниму тебя, — предупреждаю и обнимаю за плечи.
Недотрога напрягается, как только моя рука ложится ей на плечи.
— Расслабься, — негромко.
Валентина Михайловна поджимает губы, смотрит недовольно на Виду. Я тоже умею взглядом ставить людей на место. Поглаживая плечо Виданы, перетягиваю на себя внимание директрисы. Ловит мой взгляд, тут же меняется в лице, пытается улыбнуться, но выходит гримаса, видимо, ее челюсть свело судорогой.
— Видана, мы вроде с тобой договаривались, что ты извинишься перед Ритой? — поет сладким голосом, от которого сводит скулы.
— Видана должна извиниться? — не дав никому вставить даже слово, оттолкнув руку Андрея, который пытается остановить Шахову, Камилла выступает вперед. — А ты не должна перед ней извиниться? — вскинув голову, смотрит на Маргариту.
— Камилла… — примирительным тоном обращается к Шаховой директор школы.
— Вы были в раздевалке, когда между девочками случился конфликт? — наезжает на директрису. Валентина Михайлова пожалела, что открыла рот. — А я была. Видела и слышала, кто начал ссору. У нас правила действуют для всех учеников или есть те, на кого правила не распространяются? — сузив глаза, спрашивает Шахова. — Так вы скажите, что есть избранные, кто может оскорблять и обижать других, а перед ними ещё извиняться должны. Я думаю, об этом должны узнать… — набирает в легкие воздух, но продолжить не успевает, Валентина Михайловна начинает сбивчиво говорить:
— Не надо никому ничего знать! О конфликте я судила со слов Маргариты и ее подруг, но если ты, Камилла, утверждаешь, что Вида не виновата, я постараюсь во всем разобраться.
— Ваше мнение должно быть беспристрастным, Валентина Михайловна, — медленно тяну. В глазах директора школы плещется паника. Контрольный пакет акций этой школы принадлежит нашим семьям, мы об этом не распространяемся, нигде этим не кичимся, но знаем, что можем повлиять на судьбу школы. Видана не понимает, что происходит, но интуитивно жмется ближе ко мне.
— Я беспристрастна, — заявляет она, но в голосе прорезываются истеричные ноты.