— Уля в отделении полиции, их задержал на улице патруль, — сообщает Ваня.
— Задержал? — удивляюсь я.
— Они сидели в парке с двумя полными пакетами сладостей. Полицейским показалось странным, что дети без надзора старших совершили столько покупок. Предположили, что деньги они могли взять у родителей без спроса, — пересказывает мне Ваня, спеша к стоянке. Я едва поспеваю за ним.
По дороге Ваня звонит отцу, сообщает, что Ульяна нашлась. Он едет в полицейский участок, чтобы забрать ее. Телефон от уха не отнимает, слушает Егора Борисовича. Представляю, какое колоссальное облегчение он сейчас испытывает.
— Я с ней поговорю, пап, — обещает отцу Ваня. — Маме расскажу, когда привезу ее домой. Я позвоню. Да не нужно никого посылать, я справлюсь. Как хочешь. Всё, пап, не переживай. Вряд ли она сама до этого додумалась, скорее всего, поддалась влиянию друзей, — на лице Вани читается облегчение, даже уголки губ дергаются в улыбке.
В полицейский участок Ваня проходит один, меня не пропускают. Передав мне ключ, он просит подождать в машине. Забравшись на переднее пассажирское сиденье, блокирую двери. Я не знаю, зачем это сделала, но так мне спокойнее. Сквозь ветви посаженных перед зданием елей сверлю взглядом край входной металлической двери, жду, когда она откроется, и оттуда появятся Ваня с Ульяной. Боковым зрением улавливаю какое-то движение, поворачиваю голову: возле моей двери стоит отец.
— Ну что, теперь поедешь со мной? — спрашивает, дергая за ручку….
Глава 46
Видана
Прикрыв лицо рукам, я плакала в свои ладони. Плакала от радости. За последние два дня это было единственное радостное событие. Егор Борисович сдержал свое обещание. Сдержал, несмотря на свои подозрения. Опеку надо мной не стали передавать отцу. Мне скоро восемнадцать, в этом просто не было смысла. Тем более что служба безопасности Лютаевых накопала достаточно компромата на моего родителя. О его долгах, шлюхах, карточных играх. Отец знал, что проиграет суд. Он даже не явился на заседание. Его адвокат стоически принял поражение.
Всё вроде хорошо, можно расслабиться, продолжать жить дальше…
Но….
Есть это пресловутое «но», с которым, как раньше, никогда не будет…
В тот день, когда Ваня ушел за Улей, а я ждала его у полицейского участка, случился неприятный разговор с отцом.
— Даже так? — удивленно выгнув брови, родитель смотрел на меня с презрением. — Открой дверь, Вида! Я твой отец, ты должна меня слушаться, — понизил голос, заметив у входа патрульный экипаж. — Я хочу просто поговорить.
— Уходи! — мотая головой, я готова была заткнуть уши, лишь бы не слышать его.
— Ты такая же слабая и трусливая, как твоя полуживая мамаша, — презрительно выплюнул он, опустив лицо к окну. Во мне всколыхнулась такая волна ярости, что захотелось выцарапать отцу глаза.
— Не трогай маму! — повысила я голос.
— Раздвинула ноги, чтобы покрепче привязать лютаевского пацаненка? — зло насмехаясь. — Такая же, как и твоя мать, — с презрением. Как мама могла влюбиться в этого урода? Как могла ему верить? — Она чуть ли не в первую ночь залезла в мою постель, чтобы хорошо устроиться в жизни, — продолжал он лить грязь.
Я знала, что это неправда, но все равно неприятно. Каждому ребёнку неприятно слышать такое о своей маме!
Ненавижу!
— Выехала за мой счет, а мне теперь приходится искать способы… — он замолчал, оглядываясь назад, будто хотел убедиться, что нас никто не подслушивает. — Если ты не встанешь на мою сторону и не будешь делать то, что я говорю, в следующий раз милую сестренку твоего ебаря не найдут, — понизив голос чуть ли не до шепота, угрожал отец. Его губы касались стекла, когда он это произносил.
Я знала!
Я подозревала….
— Лютаев тебя убьёт! — крикнула я.
— А я скажу, что ты мне помогала, — улыбаясь одними губами.
— Ты не понимаешь, с кем связываешься? — задавая вопрос, смотрела на него, как на умалишенного.
— Это ты ещё не поняла, что должна быть на моей стороне. Твоя мать скоро умрёт.…
— Нет! — закричала я, перебив отца.
— Умрёт! — рявкнул он. — А ты будешь делать то, что я тебе скажу… или пострадает…. — не договорив, он выхватил из кармана пальто телефон, посмотрел на экран. Потом развернулся и, не прощаясь, ушел.
Я осталась в растерянности. Угрозы и намеки отца мне были понятны, но куда он сбежал? Что могло его отвлечь? Пыталась осмотреться, крутясь на сиденье, но никого не увидела. Я даже не заметила, в какой момент отъехал полицейский патруль. Дверь участка открылась, оттуда вышли Ваня и Уля. Держа сестру за руку, повел за собой к машине.