Перспективы, конечно, радужнее некуда. Но, выбирать не приходилось, поэтому и такой небольшой удаче я была рада. Если, конечно, можно назвать удачей выторгованные несколько месяцев жизни в тепле.
Работу я по-прежнему искала, дажа стала на учет в гильдии труда. Вот только, как оказалось, зря: пришлось заплатить налог на безработицу.
Мне отказывали везде.
Куда бы я не пришла, больше недели нигде не задерживалась.
И причины были каждый раз все более и более сомнительные.
Уж не папенька ли решил доконать меня, довести любимую дочь до ручки, чтобы я приползла на коленях домой, умоляя о крове и пище, а он бы меня выдал быстренько замуж за какого-нибудь старого хрыча?
Ну да, сейчас же. Разбежалась, лечу, сломя голову, и волосы назад. Не дождется, он и так меня любовью особенно не потчевал, так вот и не лез бы с матримониальными планами. Сама разберусь.
Разобралась.
Два месяца пролетели как один день, из бедной страдалицы я превратилась в нищую, в кармане оставались только пара медяков. Настрой поубавился.
С работой засада, домой никак нельзя. Не хочу замуж за старого хрыча!
Тут-то я и вспомнила о своих низших талантах, а именно, о талантах играть в кости, карты, фанты.
Словом, во все, что угодно. Главное, на деньги.
Папенька когда-то давным-давно, когда мне было лет восемь, все никак не хотел менять уклад жизни. Подумаешь, есть дочь, или нету. Он частенько организовывал знатные приемы и вечера, собирая толпы визжащих девиц, организовывая покерные столы. Чтобы я не слонялась без дела, он научил меня играть в нарды. И понеслось! Талант у меня обнаружился. Папенька, гордый и уважаемый всеми профессор Линард, попался как мальчишка. Его гордость была уязвлена, ведь собственная дочь его обыгрывала раз за разом.
Проиграв мне половину состояния, отец, конечно же, пожалел. Комиссии собирал, друзей приводил, и хоть бы что! Всех подчистую разносила в пух и прах. В какой-то момент взрослые игры мне наскучили, мне, как любой маленькой девочке, захотелось кукол и плюшевых медведей, и я стала поддаваться, чем и погасила возросший интерес родителя.
Знал бы он, что мне этот навык так пригодится, удавился бы.
Еще бы, дочь не приползла на коленях, а нашла хоть и сомнительный, но все же, способ остаться на плаву.
Решено, иду в шикарное заведение, играю всего одну малюсенькую партеечку и ухожу восвояси. Мне и надо-то продержаться всего только до экзаменов, на этот раз я к ним готова. А потом, с дипломом артефактора я могу хоть в Мерсии работать, хоть в Крастрии, за океан могу податься, в подземный мир или на один из воздушных плавучих островов.
Окрыленная надеждой и полная вдохновения, я позвала подружек в «Исповедь Ллос», самый известный игорный дом Марситаля. Его открыли много лет назад переселенцы из подземного мира. Одна из моих подруг, к счастью, имела в родословной тех самых представителей-переселенцев, а именно, дроу, это значило, что договориться о входе мы сумеем.
Конечно, Беллатриса была не в восторге и сперва категорично отнеслась к моему необычному плану по завоеванию средств на жизнь, но, я быстро всех переубедила доказав на практике, что не лыком шита. А еще, состроив свой фирменный умоляющий взгляд, пробирающий до глубины души даже самых черствых созданий.
– Ладно, – вздохнула Беллатриса, – Вот знаешь же ты о моей слабости ко всему милому и нагло пользуешься!
– Трис, все будет хорошо, обещаю! – уверила подругу я. Кто бы меня еще так уверил, расцеловала бы.
Вечером следующего дня я была зла, как дикая кошка на охоте: общая ванная в «У пегаса» оказалась закрыта почти весь день, и я дорвалась до сборов только к закату солнца. Пришлось собираться оперативно и бегать как маговеник, чтобы все успеть.
Однако, к счастью, жизнь полная лишений научила меня мыться быстро, и уже за полчаса до выхода я была готова.
Пригодились и знакомые бежевые туфли на шпильке и крохотное черное платье, подаренное бывшим.
– Ах, Лин, ты такая красавица, – только и вздохнула Эхинацея, хочу заметить, самая скромная из всей нашей компании.
– Девочки, я вас люблю! – заверила я подруг, благодарная до глубины души.
Так мы и пришли в «Исповедь Ллос»: три блондинки с разными оттенками кожи, от кофейного до молочно-белого, и рыжая я.
В самом заведении был аншлаг, пришлось бы выстоять длинную очередь, если бы Беллатриса не улыбнулась белоснежными клычками охранникам, таким же дроу, как она сама. Ну почти таким же, она-то была полукровкой. Тем не менее и этого хватило.