Анжуйский усмехнулся, пустив коня рысью. Да, иногда светские обязанности довольно хлопотные и досадно мешают основной деятельности.
…Аллиарис сразу поняла, что Наарэми недоволен. И хотя она перекинулась всего лишь парой вежливых слов с его братом, эльфийка видела — даже это королю не понравилось. В том, что он ревнует, графиня сильно сомневалась, а вот в том, что его величество не любит, когда трогают то, что принадлежит ему, она была уверена. Мысленно усмехнувшись, Аллиарис подъехала к Наарэми и пустила лошадь легкой рысью, приноравливаясь к его скакуну.
— Что-то не так, ваше величество? — проворковала она, лукаво посмотрев на короля.
Он чуть прищурил разноцветные глаза, смерив Аллиарис оценивающим взглядом.
— Не закрывайте сегодня вечером двери своих покоев, мадам, — обманчиво мягким голосом ответил Наарэми. — Я плохо сплю в последнее время, пожалуй, мне потребуется компания.
Графиня опустила ресницы и чуть склонила голову:
— Да, ваше величество, как скажете.
Аллиарис знала, что он все равно не останется с ней до утра, вернется к королеве, а значит… Впрочем, так рисковать не стоило. Мадам де Монтени готова была потерпеть до Парижа, и присутствие в своей спальне короля — тоже. В конце концов, он весьма неплохой любовник.
На следующий день, Париж, дом Гастона Лорана
Я оценила еще одно преимущество нахождения в спальне Гастона, а не моей: меня разбудил божественный запах кофе с корицей. Несмотря на то что, по ощущениям, спала я часа четыре — наверняка не больше, уснули-то мы чуть позднее полуночи, воспользовавшись тем, что рано вернулись домой, — но вот вставать в восемь часов утра точно не привыкла. Унюхав аромат любимого напитка, я не сдержала восторженного стона и приоткрыла глаза, а узрев большую чашку на подносе и тарелку с маленькими бутербродами, поняла, что готова смириться с ранней побудкой. Тем более что сама хотела пойти с Гастоном.
— Ты самый лучший некромант в Париже, — пробормотала я, приподнявшись на локте и не сводя взгляда с дымящейся чашки. — А твоя экономка варит божественный кофе.
Лоран, сидевший на краю постели, уже возмутительно свежий, гладко выбритый и даже в рубашке, ласково пригладил мои растрепанные волосы.
— Ради такого комплимента стоило встать на пятнадцать минут раньше и лично постоять у плиты, — весело изрек он, я же в изумлении воззрилась на Гастона, на время позабыв, что хочу спать и вообще не желаю выползать из-под одеяла.
— Ты… сам? — недоверчиво переспросила я. Сердце забилось отчего-то быстрее, а улыбка так и норовила поселиться на губах.
Гастон сварил кофе, зная, что мне сложно будет встать утром. Ох, приятно, мне на самом деле впервые в жизни приносят кофе в постель, да еще и сделанный собственноручно. Я смутилась и спрятала лицо в чашке, сделав первый, самый вкусный глоток. Лоран тихо хмыкнул:
— Это так удивительно? Сара приходит к десяти, Полли, и обычно завтрак я готовлю себе сам, если рано иду в Консьержери. И потом, мне захотелось порадовать тебя, Птичка моя, — добавил Гастон мягче, и его ладонь прошлась по моему обнаженному плечу — я села, и одеяло сползло, едва прикрывая грудь.
— О, — выдала я, чувствуя, как краснеют щеки.
Ну да, Лоран же один живет, как мне не пришло в голову, что он не во всем полагается на Сару. Меня осенила идея как-нибудь в ответ порадовать его завтраком, который сделаю сама, но для этого надо, чтобы у Гастона был выходной и встать раньше него. Хм, подумаю об этом позже… Черт, он захотел меня порадовать. Как восхитительно звучит! Мои прежние любовники радовали только редкими подарками да денежными вознаграждениями. Оказывается, это приятно, когда кто-то проявляет такую вот ненавязчивую заботу о тебе. И ужасно непривычно. Я отпила еще глоток и взяла бутерброд.
— А ты уже поел? — уточнила я, наслаждаясь вкусом кофе и еды.
Лоран с улыбкой кивнул, стащил с моей тарелки другой бутерброд и откусил сразу половину.
— Пока готовил, да, — ответил он, прожевав. — Что будешь надевать, что тебе принести?
Ох, ведь одежда осталась в моей спальне! Уже, наверное, бывшей моей, хотя я и спала в ней всего-то одну ночь, так уж вышло.