— И сгинул бы здесь, конечно, — сердито оборвал его заместитель. — В правилах четко написано, господин начальник стражи, что в патруле должно быть самое меньшее два некроманта и два мага Жизни, — с отчетливой иронией добавил Флоран. — Ну что, по домам? Доберетесь сами? — Он вопросительно посмотрел на нас с Гастоном.
— Да, доберемся, — кивнул мой некромант.
Мы молча вышли из собора, Лоран закрыл дверь ключом, и вокруг снова вспыхнули красные линии узора, замыкая защитный контур. На улице было так же темно и тихо, и казалось, что все случившееся внутри — плод моего воспаленного воображения. Подняла голову, посмотрела наверх, где не так давно бегала от Анжуйского, и поежилась. Нотр-Дам был по-прежнему мрачен и величественен. Жаль, что он осквернен, наверное, когда-то это было популярное место среди людей. И жаль, что теперь его скорее всего не восстановить.
— Ну, я жду вас завтра. — Флоран повернулся к нам. — Гас, наша таверна, помнишь? — Заместитель чуть улыбнулся. — Не забыл еще дорогу?
Гастон тоже улыбнулся и покачал головой.
— Придем, Флор. Хорошей ночи.
Они обменялись рукопожатием, Элиан на прощанье кивнула, и мы разъехались. Лоран посадил меня к себе, ведя вторую лошадь рядом, и я не возражала — после пережитого в соборе очень не хватало ощущения его рук и ровного стука сердца под ладонью. А еще снова и снова вспоминалось, как быстро исчез Анжуйский в этом тумане с крестом в руках…
— Гас, а как поймали последнего лича? — спросила я, поглаживая пуговицы на рубашке некроманта.
Он ответил не сразу, и я приподняла голову, заглянув ему в лицо.
— Гастон? — позвала, с легким беспокойством заметив, как сжались его губы и прищурились глаза.
— На живца, — кратко ответил наконец Лоран и посмотрел на меня. — Даже не думай, Полли, — категорично заявил он. — Ни при каких обстоятельствах…
— Конечно нет, — поспешила я его успокоить и улыбнулась, погладив слегка колючую щеку. Потом, поколебавшись, задала все-таки следующий вопрос: — Если Анжуйский давно задумал эту авантюру, зачем ему обязательно связывать нас игрой в кош? — Я нахмурилась. — Ведь ему нужна моя сила для… ритуала. — Все же запнулась: мысль о том, что меня назначил жертвой псих в запрещенном обряде, пугала.
— Не только, — нехотя ответил Гастон, и его ладонь провела по моей голове. — Если просто использовать тебя в ритуале, без привязки, твоя сила растворится, а если будет связь на уровне Нити Жизни, то ее можно собрать в крест. Он питается силой магов Жизни, Полин. Поэтому у Анжуйского они так часто менялись в последнее время.
Я беззвучно ахнула, от ужаса похолодели пальцы на руках. Значит… Герцог убивал своих якорей и забирал их силу, вливал в этот жуткий артефакт, доставшийся ему от последнего лича. Кошмар.
— Не думай об этом, Птичка моя, — успокаивающе произнес Гастон и прижал меня крепче к себе, пока мы неторопливо ехали вдоль набережной Сите, к Новому мосту. — Завтра схожу к королю и сдам отчет, пусть у него голова болит. Но от дежурств пока придется отказаться, — с явной досадой добавил он. — Раз Анжуйский уже не скрывает своих намерений.
Спорить не стала: ночью можно заняться и другими интересными вещами, вместо того чтобы за нежитью бегать. Я вздохнула, крепче обняла Гастона за пояс и прикрыла глаза. Надеюсь, его величество быстро разберется с неугомонным родственником.
Утро следующего дня, недалеко от Лувра, особняк графини де Монтени
Плотные шторы из золотистого бархата создавали в спальне приятный полумрак, не пропуская солнечные лучи. Широкая кровать с балдахином из органзы в тон шторам стояла в алькове, обитом узорчатым шелком с вышивкой золотой нитью. На тумбочке около кровати в вазе стояли свежие пионы с пышными шапками снежно-белого цвета — хозяйка любила эти цветы, магия позволяла им еще долго стоять после того, как их приносили из небольшого сада позади особняка.
Сама графиня разметалась на тонких батистовых простынях, одеяло едва прикрывало ее обнаженное тело, а толстая коса свернулась на подушке, как сытая, ленивая змея. Эльфийка вернулась только под утро из того домика, который они с любимым использовали в качестве места для свиданий, и еще спала, хотя стрелки часов уже приближались к полудню. Точнее, мадам де Монтени пребывала в той полусонной неге, когда вроде уже не спишь, но вставать и совсем просыпаться откровенно лень. На губах женщины играла легкая улыбка, в памяти бродили картинки прошедшей ночи, и Аллиарис улыбнулась шире. Издав тихий стон удовольствия, она мягко потянулась, чувствуя в мышцах приятную ломоту, — давно леди так хорошо не проводила время. Король обычно обходился малым, никогда не оставляя любовницу у себя, герцог же… В последнее время у них тоже не получалось встречаться слишком часто и надолго. Ничего, скоро все наконец встанет на свои места и…