Эльфийка чуть подняла брови и выпрямилась, смело посмотрев его величеству в глаза.
— Я не слежу за Талли. Мы в последний раз виделись на охоте, ваше величество, — ответила она с улыбкой.
Наарэми помолчал, разглядывая гостью, потом приказал:
— Подойди сюда.
Аллиарис отметила, что он отбросил официальность, и мысленно скривилась. Она знала, что это означает, и… что ж, в некотором роде это ее обязанность. Графиня подошла к столу Наарэми и остановилась рядом с королем, сложив руки на животе. Он же ухватил ее за запястья и поставил перед собой, сам одним гибким движением поднялся и прижал эльфийку к краю стола, положив ладони по обе стороны на сукно.
— Почему я не могу прочитать, что у тебя в голове, Аллиарис? — наклонившись к изящному ушку, настойчиво прошептал альв. — Ты же чистокровная эльфийка, откуда в тебе может быть кровь моей расы?!
Графиня де Монтени тихо вздохнула, чуть откинув голову, и изогнула губы в улыбке, ее щеки слегка порозовели.
— О, ваше величество, — с хорошо разыгранным смущением отозвалась она и немного отклонилась назад, чувствуя, как сердце забилось быстрее.
Все же король был привлекательным мужчиной — по крайней мере, на ее вкус, и оставаться равнодушной в такой близости от него Аллиарис не могла.
— Возможно, во мне действительно есть несколько капель крови альвов, но это случилось так давно, я была подростком, и это была всего лишь невинная шалость…
— Что за шалость? — требовательно поинтересовался Наарэми и резко развернул графиню спиной, его ладони скользнули по бедрам фаворитки, а губы коснулись изгиба шеи. — Рассказывай.
— У меня был приятель, мы несколько лет дружили, — начала говорить Аллиарис — судя по тому, как стремительно поднималось тонкое кружево по ногам, король намерен не только допросить эльфийку на предмет местонахождения ее брата. — А потом… он собрался уезжать. — Ее голос прервался, потому как горячие пальцы Наарэми коснулись нежной кожи на бедрах чуть выше подвязок. Графиня не сдержала улыбки — она приготовила венценосному любовнику маленький сюрприз, понимая, чем закончится эта поездка в Лувр. — И предложил обменяться кровью в знак нашей нежной… дружбы…
Ладони Наарэми скользнули еще выше по бедрам, поднимая платье, и король прижал эльфийку к столу так, что она чуть нагнулась вперед, отчетливо чувствуя, что альв уже совсем не о допросе думает.
— Значит, нежной дружбы, да? — напряженно произнес его величество, щекоча жарким дыханием шею Аллиарис. — Насколько нежной, а? — Его колено требовательно раздвинуло ноги гостьи, и вдруг раздался его довольный смешок: — Смотрю, ты подготовилась, да?
Пальцы короля погладили гладкий живот эльфийки без всяких признаков нижнего белья: этот наряд и не подразумевал, что под него что-то можно надеть, настолько тонким было кружево и так плотно оно прилегало к телу.
— Если ты меня пытаешься обвести вокруг пальца, Аллиарис, — бесстрастным голосом произнес Наарэми, а его ладонь между тем жестко надавила на спину графини между лопаток, вынуждая практически распластаться на столе поверх бумаг. — Я закрою тебе дорогу не только в Версаль или Париж, ты в этот мир не ступишь больше до конца своей жизни, поняла? — Альв рывком задрал платье эльфийки, оголив упругую попку, и по-хозяйски огладил округлости.
Графиня де Монтени прогнулась, выдохнув, прикрыла ресницами глаза и облизнулась розовым язычком, как кошка.
— Да, ваше величество, — кротко отозвалась она и послушно пошире расставила ноги.
Жесткость и властность короля, пожалуй, заводили ее не меньше нежных и умелых рук любимого. Ненасытная? Возможно. Развратная? Ну, всем известно, что эльфийки не чужды плотских утех и с удовольствием их дарят и получают сами. А зачастую даже вместе с любимым или с супругом… Это чопорные дроу блюдут верность, а графиня де Монтени не собиралась отказываться от маленьких радостей жизни. Пожалуй, она будет скучать по их с Наарэми таким вот страстным встречам.
А герцог здорово придумал тогда с этим маленьким ритуалом, значит, кровь даже в таких малых количествах защищает. Аллиарис улыбнулась шире и прикусила губу, прерывисто вздохнув, — пальцы альва добрались наконец туда, где все давно ждало нежного вторжения.
Этим днем, где-то под кладбищем Пер-Лашез
Анжуйский метался по своему убежищу, стряхивая стекавшие по пальцам темные струйки силы, и время от времени тихо рычал проклятия. Он не думал, что поход в Нотр-Дам принесет такие, прямо сказать, не слишком приятные новости.