— Нет, все наши в кишлаке, а вы откуда знаете?
— У нас на сопках остались наблюдатели. И они мне доложили по связи.
Лазар вскочил с места и начал распоряжаться — велел охранникам войти в комнату к старикам и запереться там. Позвал ещё какого-то бойца, что-то сказал ему и тот умчался наружу. Через три минуты в кишлаке стали слышны удары по подвешенной на цепи большой железяке. «Вот как, когда мы ехали сюда, такой суеты не было. Значит, нас опасались, но за бандитов не принемали. А здесь сразу тревога по кишлаку».
— Кто эти люди, Лазар?
— Ааа, опять Важит бандитов привёл, сейчас грабить будут. Всё, что ценное на их взгляд, — овец уведут, у кого дома остались. У нас вооруженных мало, мы не сможем им противостоять.
— Лазар, давай с ними покончим раз и навсегда.
— Как?
— Ну, мы тоже не с пустыми руками пришли, пусть это тебя не волнует. Отдай приказ своим людям занять оборону в медресе и пусть нашего водителя сюда направят от моего имени.
— Не знаю, что ты задумал, но надеюсь, мы покончим с этой бандой. А Важита я хотел бы лично зарезать, шакал — сын шакала.
— С бандитами разберёмся, а вот на счёт Важита не знаю, если уцелеет, он твой, — и я нажанл на тангенту.
— Файзуло, ответь Волку.
— На связи Файзуло.
— Сможешь пару мин положить точно на площади?
— Легко.
— Машины видишь? Как встанут на площади, беглый двумя. А чёрт, да ложи все четыре и сворачивайтесь.
— Кудря, Родной?
— Здесь.
— Кудря, как встанут машины, гаси движки, чтобы не сбежали. Родной, как только упадёт первая мина, работаешь ты. Кудря помогаешь, для спецэффекта. Вас никто не услышит, а если начнут разбегаться как тараканы, то вступают Шакур и Абдул, тут уж нечего скрываться. Ну и мы поддержим со своей стороны.
— Волк, подъезжают, будьте готовы.
— Понял, до связи, — а сам крикнул в голос: — Всем внимание, на улицу не выходить, спрятаться за стены. Как отстреляют миномёты, из всех стволов добиваем бандитов.
Люди разбежались, занимая места понадёжней. И тут началось, раздался первый разрыв, он был очень близко. Садануло так, что от ударной волны поднялась пыль, а в комнату через окна влетело насколько осколков. Потом ещё взрыв, ещё и ещё. От пыли почти ничего не было видно, но во дворе раздавались стоны и крики. Ромка и Мишка работали вовсю.
— Волк, Родному.
— Здесь.
— Мы закончили. Двое трёхсотых ушли, скрылись за минаретом.
— Принял, — и быстро позвал Лазара.
— Двое скрылись за минаретом. Знаешь, куда могли пойти?
— Знаю. Идём, там живу я и дом муллы рядом.
— Батур остаёшься здесь, не допусти, чтобы со стариками что-то случилось.
— Понял.
И мы с Лазаром выскочили наружу. На улице пыль осела быстрее, поэтому зрелище открылось жутковатое, но отвлекаться было некогда. Мы рванули к минарету, обогнули его слева и увидели одного из бандитов, он лежал на земле и зажимал руками рану на животе. Сквозь пальцы сочилась кровь, он не смог бы её остановить, я выхватил пистолет и добил его, чтобы не мучился. Вновь вышел на связь Ромка.
— Волк, видел одного, он проскользнул во двор, а потом в дом.
— Принял.
И мы с Лазаром помчались дальше. Я ему на бегу проговорил:
— Эта тварь заскочила в чей-то дом.
— Там дальше только мой дом.
— Стоп, Лазар.
— В чем дело?
— Не спешим, надо успокоиться, тебе эмоции могут помешать.
— Хорошо, только пошли быстрее.
— Не надо торопиться, он теперь со двора нос не высунет, а твоя семья ему нужна как заложники.
— И что делать?
— Если попрём напрямую, он успеет кого-нибудь убить. Кто у тебя дома?
— Жена и две дочери.
— Значит он на женской половине. Давай так, ты войдёшь во двор, только не подставляйся, и заговоришь с ним, постарайся выманить его наружу. Если не выйдет, то хотя бы к окну подойдёт, с тобой переговариваться будет. Я останусь за дувалом, прицел у меня хороший и автомат бьёт точно, свалю гада, как только мелькнёт в просвет.
— Хорошо, тогда идём сюда, — и он повёл меня к дому муллы. Мы вошли во двор, он поговорил с хозяином дома и тот разрешил мне залезть на крышу дома. Лазар сказал:
— Там с дальнего угла видно весь мой двор и окна женской части дома. Только не появляйся раньше времени, пока я с ним не заговорю, а то заметит.
— Лазар… Не сомневайся, воевать обучены.
— Ну, я пошёл. Как услышишь наш разговор, так осмотришься.
— Давай, удачи нам.
Лазар выбежал со двора муллы, а я приставил лестницу и полез наверх. На крыше дома была расстелена сухая трава, видно готовили для хранения дынь. Так лучше, пучки травы свисали с крыши и меня, лежащего там, было бы очень трудно заметить. Я пригнулся и стал пробираться к противоположному краю. Подходя ближе, лёг и пополз. По периметру крыши шёл невысокий бордюр, который скрывал меня от посторонних взглядов. Добравшись до края, я услышал пистолетный выстрел и металлический звон. Не торопясь, протёр оптику тактического прицела ACOG, удобная вещь скажу я вам, прицел сдвоенный, с коллиматорной линзой наверху, оптика четырёхкратная, очень даже достаточная для такого оружия. Снял автомат с предохранителя и поставил на одиночный огонь. Приблизился к бордюру и. выставив ствол, огляделся. Лазар сидел во дворе рядом с воротами, спрятавшись за огромным чугунным казаном, и кричал:
— Важит, собака, ничему тебя жизнь не научила. Ты как ядовитая змея. С тобой по-человечески обошлись, приютили в кишлаке, дали жильё. Тебя же в горах подобрали побитого и замученного. А как людей отблагодарил? Как дикий пёс, укусил руку кормящего тебя.
— Лазар, ты ещё кровью умоешься, но сначала я твою семью распотрошу. Тебе ли говорить, как со мной обошлись, ты лично бил меня плетьми и не жалел.
— Это было справедливое наказание, не воровал бы, ничего бы не было.
— А что, мне надо было жить на ваши жалкие подачки?
— Тебе никто не мешал работать как все.
Тут Важит допустил ошибку, его сильно разозлили слова на счёт работы и он высунулся в узкое окно, чтобы послать подальше Лазара, но слова застряли в горле.
Я навёл маркер прицела ему в середину лба и плавно нажал на спуск. Грохнул выстрел и голова Важита исчезла внутри. Лазар выскочил из-за казана. И влетел в женскую половину дома. Теперь спешить было некуда, поставив ствол на предохранитель, я встал и пошёл к лестнице. На душе стало спокойно, мы наказали банду, и теперь, МиранзаИ и Сих обязательно договорятся и будут союзными кишлаками. А если старики договорятся о взаимной торговле, то вообще красота. В МиранзаИ есть водяная мельница, но очень мало хлеба, а жители Сиха выращивают рожь и пшеницу. Вот вам мир, дружба, жвачка. Спустившись, я прошёл во двор к Лазару. Его женщины вели себя спокойно, и казалось, не были напуганы. А хозяин выволакивал тело бандита во двор. Услышав мои шаги, он обернулся:
— Жаль Гургый, что ты его застрелил, его надо было на суд кишлака отдать. Забили бы камнями у столба, хоть помучился бы.
— Нельзя было рисковать, Лазар. Если бы я его только ранил, он мог такого наворотить, что не знаю, увидел бы ты своих дочерей живыми или нет. Брось его, пошли к медресе, нам надо переговоры закончить, а сюда людей пришлёшь. Вынесут эту падаль.
— Согласен, дело прежде всего, я быстро.
Его жена принесла воду, он вымыл руки и ополоснул лицо, одел перохан на голову, подобрал своё оружие и мы пошли к месту переговоров. Я вызвал на связь Родного:
— Что у вас, Родной?
— У нас порядок. Заканчивайте с переговорами, мы все бока отлежали.
— Ждите команды, мало ли.
— Да понятно, не глупые, жрать только хоцца.
— Кончай базар, Родной. Файзуло попроси организовать, они собрались и сидят без дела.
— Понял, до связи.
Тут заговорил Лазар, глядя на меня с хитринкой в глазах:
— Теперь мне понятно, как вы с американами разделались. У тебя хорошие воины, и связь есть, вон — оружие современное.
— Лазар, дело не в этом. Просто, прежде чем что-то сделать, надо хорошенько подумать. Исключить, так сказать, случайности. И чтобы все выполняли твои команды, тогда всё получится. А у вас разрозненность, даже в отрядах полевых командиров каждый мнит себя великим тактиком. Нет как такового, единоначалия.