— Внимание, волки! — объявляет, стоя вместе со мной в центре комнаты. — Сегодняшний лот меняется!
Толпа возмущенно рычит, высказывая недовольство.
— Тише! Вы не дослушали! — он хмыкает и выталкивает меня вперед. — Вот новый лот! Сладкий приз, достойный самого Альфы, — смеется, а я, не веря собственным ушам, оборачиваюсь.
— Кил, нет! Ты что творишь? — до меня постепенно доходит весь ужас происходящего.
— Отчего же нет, сестренка? — с вызовом спрашивает. — Я не чувствую на тебе метки Райсона, а значит, ты свободная во всех смыслах женщина. А тут, — он обводит комнату рукой, — полным-полно любвеобильных джентльменов, готовых развлечь тебя в предрассветной тьме, — его глаза отсвечивают желтым, и это больше не восхищает.
Кил отворачивается от меня и принимается объяснять собравшимся правила этой безумной игры.
— Победитель только один! Метка не выступает гарантом неприкосновенности. Победит только тот, кто отобьет ее у остальных и возьмет до восхода солнца. В каком обличии — не имеет значения. В драке не использовать подручные средства. В остальном ограничений нет. Можно и нужно калечить противников! — он смеется, а остальные волки поддерживают его слова дружным воем.
— И маленький бонус, — Кил выдерживает театральную паузу, — малышка все еще невинна!
Что начинается после его слов! Вой стоит оглушительный, мужчины принюхиваются, женщины кривятся и громко обсуждают меня. А я стою посреди этого ужаса и пытаюсь не упасть в обморок.
— Что же ты стоишь, Мэл? — внезапно спрашивает Кил, оказываясь у меня за спиной. — Времени у тебя очень мало. Чем дальше отбежишь, тем дольше мы будем тебя ловить. И молись, чтобы это был я, а не кто-то другой. Иначе сохранность твоего прекрасного личика не могу гарантировать, — он прижимается губами к шее, обслюнявливая меня и вдыхая запах волос. — Теперь и за сотню миль тебя отыщу. Ты разве не этого добивалась?
Мне хочется кричать, ударить его, но все это было бы бессмысленно. Что я одна могу сделать против слетевших с катушек волков? Только бежать и надеяться, чтобы солнце взошло как можно раньше.
Я бросаюсь к выходу, на ходу скидывая туфли. Вот и щегольнула на свою голову! Оборачиваюсь в прыжке, отбрыкиваясь от остатков наряда. Толпа за спиной ликует, высыпав во двор.
Ворота уже открывают, и я бегу к ним, не чуя под собой лап. В спину мне долетает издевательское от Кила:
— У тебя пятнадцать минут форы!
Глава 4
Мне так страшно, что подкатывает тошнота. Бегу быстро, выбирая самые открытые места. Прятаться бессмысленно, ведь моим страхом провоняло все вокруг. Единственный шанс остаться целой — это бежать долго и быстро, пока не взойдет солнечный диск.
У меня небольшое преимущество: я легкая и верткая, бегать могу часами. Скорость — вот единственный вопрос. По истечении времени слышу громкие множественные крики: самцы вышли на охоту. Ускоряюсь на пределе своих возможностей.
Выбросить лапы вперед, перепрыгнуть через поваленное дерево, увернуться от хлестких веток. Быстрее, еще быстрее. Я лечу, словно белая тень на фоне сереющего леса. До рассвета остался час или чуть больше. Нужно продержаться!
Слева мелькает серебристая тень. Кил! Сбивает меня с ног в прыжке и кусает за плечо. Мерзавец поставил на мне метку и радостно воет, задрав морду к уходящей луне. Но я не остаюсь в долгу и бью всеми лапами прямо в живот зверю. Когти проскальзывают по его нежному белоснежному брюху, и он отскакивает от меня, скуля от боли. Лишь на долю секунды позволяю себе полюбоваться сочетанием цветов: алого на белом. И тут же вскакиваю на лапы, бросаясь вперед.
Ветер доносит запахи остальных самцов. Я потеряла много ценных секунд, пока валялась на земле. Бегу еще быстрее, хотя казалось, куда уж более? Начинаю задыхаться от бега. Сердце стучит где-то в горле, не давая вздохнуть. Ветер меняет направление, и я чую его! Райсон неподалеку! Бросаюсь правее, ориентируясь на запах. И вижу его: он стоит в человеческом обличии и хмурит брови, прислушиваясь к долетающему вою. Прямо в прыжке оборачиваюсь и падаю ему в руки.
— Там… там… — не могу говорить, так как дыхание перехватило от этого спринтерского забега ценою в жизнь.