— Это все ваши встречи с подсудимым? — На этот раз спрашивал сам Лайонель. Стараясь оградить меня от блондина, он взял инициативу на себя.
— Была ещё одна. — Я со страхом смотрела в разного цвета глаза, понимая, что если выскажусь сейчас и его не осудят, то это будет мой последний день жизни. Такого не прощают, такое нельзя списать на банальную ошибку. — Это было в деревне Немезинки, несколько месяцев назад. Мы приехали с ныне покойным лекарем примерно в обед к воротам деревни. Вернее, к тому, что от неё осталось.
— Продолжайте. — Лайонель, видя моё состояние, подал мне стакан с водой, заранее принесённый слугой.
— Над деревней летал дракон, а всё вокруг было в дыму. Везде лишь гарь, копоть и пепел. И не было никого, кто бы встретился нам по пути, ни людей, ни животных.
— Почему вы думаете, что подсудимый и тот дракон, которого вы видели, это один и тот же человек? — Снова голос из зала, и снова недоверие к тем обвинениям, что здесь звучат.
— Его глаза, я таких не видела прежде. И шрам, у него точно был шрам во второй ипостаси.
— Можете описать его? — Блондин Виктор снова подошёл ближе, но теперь старался держаться на почтительном расстоянии.
— Две большие полосы ото лба до рта. — Воспоминания захлестнули меня, и я немного покачнулась на табуретке, цепляясь рукой за предплечье Лайонеля, присевшего рядом.
— Это смешно, всем известно, что оборот вне распоряжения короля запрещён. А его он не давал никому уже несколько десятков лет. И видеть вы ничего не могли. — Всё тот же толстый старикашка не унимался, стараясь посеять смуту между присутствующих. — И как удобно, что есть только единственный свидетель, и больше нет никого, кто мог бы подтвердить сказанное.
Король Роберт молчал, слушая и слыша всё, что происходит в зале. Ни один шорох, ни одно слово, сказанное даже шёпотом, не прошло мимо него. Такова была особенность его дара. Видеть больше, чем кто-либо, когда это было необходимо, как сейчас, а при необходимости ставить блок и слышать так же, как и все окружающие. И сейчас он наблюдал за каждым, видел всполохи недовольства, видел красные нити одобрения происходящего и серые нити злорадства и превосходства одних над другими. Спустя несколько долгих минут раздумий он наконец поднял руку, призывая к вниманию, и произнёс:
— Мы подумали и решили. Для подтверждения слов свидетеля у подсудимого будет снят блокиратор для минутного оборота. Если всё, что сказала герцогиня Бедфордская, подтвердится, то герцога Эдмунда Саффолкского ожидает мгновенное развоплощение. Прошу установить блокираторы по периметру.
В ту же секунду, после произнесённых королём слов, все засуетились и отодвинулись подальше к стенам зала, освобождая ещё больше места посередине. Теперь стало понятно, почему он был непомерно большой и с такими высокими потолками. Всё было продумано для удобства второй ипостаси.
Когда колонны из обсидиана, блокирующего любые перевоплощения, были установлены, а маги с атакующими амулетами встали по периметру, направив их на заключённого, Лайонель подошёл вплотную к стоящему мужчине и молча, не говоря ни слова, расстегнул ошейник.
За всё это время Эдмунд не произнёс ни слова, он стоял с гордо поднятой головой, будто всё шло именно так, как он и планировал. И от этого мне становилось страшно как никогда.
— Мы ждём оборота, Эдмунд. Если эта леди ошибается, то вы легко это докажете. Если же оборот так и не произойдёт, то ваша вина будет считаться доказанной. Мы достаточно ясно говорим? — Терпение монарха подходило к концу, и каждая секунда промедления лишь приближала конец заключенного.
Когда его черты лица заострились и лицо покрылось черной чешуёй, я зажмурилась. А когда всё же осмелилась открыть, передо мной стоял огромный ящер, раскинувший крылья и бьющий хвостом по полу. У него на морде был шрам — именно такой, как я и описывала. Грязно-розовые рубцы спускались ото лба вниз, а глаза так ярко горели в полутьме помещения, что хотелось спрятаться от них куда-нибудь подальше. Призраки прошлого настигали меня, возвращая в ту самую минуту, в момент, когда огонь сметал всё на своём пути. Я держалась из последних сил, понимая, что теперь ему некуда деться. Шрам на месте, мои слова подтверждены, и приговор будет приведён в силу. Однако я никак не могла учесть, что такие, как он, никогда не уходят просто так. Они всегда берут с собой проводника в мир мёртвых, компаньона, что будет скрашивать их дни бесконечных мучений. И таким человеком для Эдмунда оказалась я. Резко бросившись ко мне, он с невиданной мощью разметал в сторону и столбы, что не смогли устоять под напором, и магов, что разлетелись в сторону от одного взмаха зубчатого хвоста.