– Хорошо я спать не лёг, хоть и собирался… Ну что, возлюбленная? – он, обняв, притянул меня к себе, – пойдём, а то холодно что-то. У тебя есть что-нибудь к чаю?
– Нет. А что?
– Хотел напроситься… – пихнул он меня в бок, с улыбкой наблюдая, оценила ли я его шутку. – Что я зря тебя у кавалера отжал? И потом, помнится, кто-то вчера хвастал, что шоколадка не распакованная лежит и что-то там было про волю… Не ты ли это, мать, была?
– Вот ты ж памятливый какой, оказывается, – рассмеялась я, нажимая кнопку шесть в лифте. – Это НЗ у меня на крайний суровый день. Хотя постой! – Я достала из сумочки телефон, чтобы посмотреть на время, – Этот день уже закончился, но так и быть, снимаю табу с шоколадки. Пойдём пить чай. – мы вышли из лифта и я, позвенев связкой ключей, отворила дверь. – Иди ставь чайник, а я – в душ! – распорядилась я, скидывая надоевшие за день туфли.
Он оглянулся и состряпал капризную рожицу:
– Нууу… Мне понравились твои кудряшки! Думал, ты с ними чай пить будешь… – я еле сдерживала смех: жгуче — чернявый, смуглый парень с чертовщинкой в чёрных, смеющихся глазах, но всегда с упругой, двухдневной щетиной выглядел странно в образе капризного мальчика.
– А мне они осточертели сегодня. – вздохнула я, вспоминая день. – Как и всё остальное. Так что к чаю я выйду…
– В костюме Евы? – договорил он за меня, переливаясь искорками смешинок в глазах.
– В костюме с котиками, – не поддержала я его шутку. – Иди уже, чай готовь, а то сейчас договоришься, что домой пойдёшь без шоколадки.
Заур изобразил надутые губки и поплёлся в кухню, а я, прихватив пижаму, заперлась в ванной.
Глава 5. Выше нос, Леська!
Струи почти горячей воды барабанили мне по затылку и стекали по плечам и спине. Под их монотонный шум я вспоминала последний короткий взгляд Кира. Мне не показалось, я была уверена, что видела в его глазах неподдельную боль. И теперь никак не могла определиться, правильно я поступила или нет. Удивительно, но даже уверенная в своей правоте моя неунывающая колючка забилась куда-то и помалкивала.
От слёз и туши щипало глаза, но до меня не доходило промыть их.
Было неприятно, что я заставила Кира думать, что мы с Зауром живём вместе. Теперь он вряд ли захочет снова "поговорить".
Но вскоре, я снова злилась на него: "Ну что ж, Кирилл Олегович, один, один. Теперь и ты прочувствовал ту же боль, что испытала я три года назад".
Я промыла глаза, прошлась по телу мыльной мочалкой и из ванной вышла распаренная, с блаженной улыбкой на лице.
– Тюуу… И впрямь костюм с котиками одела… Я уж думал, ты там смылилась вся… Чайник уже остыл, – проворчал Заур, включая его снова. – Доставай обещанное. Я все шкафы облазил, нигде не нашёл. Небось под подушкой хранишь.
Я пошла в комнату и вытащила её из ящика письменного стола.
– И как ты догадался, что она под подушкой? – усмехнулась я, входя в кухню. Распаковала презент за помощь в развешивании картин, плитку шоколада "Алёнка" и уселась за стол.
– Я тебя миллион лет знаю, – неопределённо ответил он.
– Заур, а если бы ты застал любимого человека в постели с другим парнем, ты бы смог простить потом? – мне необходимо было сейчас поговорить, и я решила поприставать к нему.
– Если бы этим человеком была ты, Леська, я бы сначала спросил тебя, любишь ли ты его. Если да, то отпустил бы и простил. А если нет, – по лицу Заура пробежала тень. – А если нет, то иди ты лесом, Леська. На хрен мне шлюха? – он сказал это положа руку на сердце. Выражение лица его было таким при этом, что я прыснула от смеха.
– Тебе повезло Заур, я ни то, и не другое, – я готова была разреветься.
"Возьми себя в руки, в конце концов! – наконец проявился мой слишком умудрённый опытом голос разума. – Что ты тут истеришь, словно что-то потеряла. Нельзя потерять ещё раз то, что давно потеряно".
Возразить было почти нечего. Слабенькое "даа, но он же нашёлся" было оборвано на корню тем, что прошлого Кира нет." Он для тебя умер ещё три года назад. А этот – не твой Кир. Этот, вообще незнакомый тебе человек. Кир не был богат. Невозможно за три года взлететь от студента до навороченного толстосума. Поэтому если не хочешь ещё раз поджарить свои крылышки, Олеся Игоревна, то держись от него подальше".