Спросив, где же эта красавица, что вскоре станет девушкой самого крутого парня в городе (скромность бьет ключом), я, расправив плечи и выпрямив спину, этакой брутальной походкой направился к кабинету биологии, где, по словам Наташи, у ее класса должен быть урок.
День обещал быть удачным, так что я даже не сомневался в том, что на мое «признание в любви с первого взгляда» ответят положительно. И, конечно же, меня не отшили, а мило покраснели, застенчиво улыбнулись и согласились-таки прогуляться вечером. А девушка оказалась симпатичная, не такая, как Наташка, но все равно очень даже ничего. Мне ее волосы понравились: заплетенные в длинную, ниже талии, толстую светлую косу. А еще ослепительная искренняя улыбка. Даже как-то жалко такую девушку обманывать ради какого-то очередного Наташкиного плана завоевания места под солнцем в классе.
Попрощавшись с новой девушкой и пообещав ей позвонить после уроков, телефон ее я, конечно же, взял, я вышел из кабинета биологии, сияя от очередной легкой победы. Ну, как легкой. Просто знакомство с девушками и все остальное в этом роде всегда давалось, да и дается довольно просто. Я же брутальный мужик, а не какой-то первоклашка в этом деле. Хотя порой это самое «довольно просто дается» надоедает, хочется, наконец, такую бабу или парня, мне не принципиально, чтобы я попотел, пока добиваюсь желаемого, и даже попереживал из-за того, что меня, звезду такую, отшили. Но. К сожалению, таких мало. Все готовы тебе сразу же на шею повеситься, когда ты им только слово скажешь приятное. Господи, пошли мне, пожалуйста, этого самого человека, за которым я буду, как малолетняя школьница бегать.
- Не комильфо, Юрка, – кто-то тихим, печальным голосом прошептал эти самые два слова, которые заставили меня немного испугаться. Я вообще ничего не боюсь после смерти отца, но вот сейчас действительно стало как-то жутко, что ли. Этот странный тихий голос, простыми словами, смысл которых мне не очень понятен, заставил испугаться и задуматься, что же такого я сделал, что заслужил их. Я обернулся, в надежде, что увижу того, кто произнес это, но никого не оказалось: ни школьника, ни ученика, которые вполне могли это сделать.
Тогда остается всего лишь одно. Скорее всего, я просто сошел с ума, что слышу голос своей…
====== Глава 4. ======
Неделю спустя…
Бугагашеньки!!! Наконец-то я пережил эти семь дней, эти чудовищные семь дней! Эти семь кругов Ада, мать вашу! Не думал я, когда соглашался на эту авантюру, что окажется так сложно! И это я еще говорил, что это будет легко? Отказываюсь от своих слов! Я этого не говорил, меня заставили, угрожая шантажом и смертью!
Спокойствие, только спокойствие. Подумаешь, какая-то исправительная неделя заставила тебя превратиться в пай-мальчика. Ну, подумаешь, домой не позже девяти возвращался. Даже в среду, когда мы собрались праздновать возвращение Желтого из какого-то гадючника, куда его отец отправил в ссылку. И не спрашивайте, за что. Все равно не поверите. Представляете, какое же разочарование! Зато КАКОЕ счастье это доставило мелкому очкарику, когда я, обиженный на весь свет, злой, волком воющий маньяк, готовый убить эту святошу-совесть за любое слово, возвращался как все малолетки домой в девять вечера.
У меня всегда был выбор – я в любой момент мог просто начать вести себя как раньше, забить на все пугающие меня высказывания: начиная от недовольного цыканья, заканчивая этим волшебным «Не комильфо!», которое имеет на меня странное влияние. Даже мама, слушая, как я жалуюсь (просто ей стало интересно, почему же я так резко перешел на сторону добра) на некоего человека, который пугает меня своим комильфоканьем, тоже стала так говорить, только по мелочам, к которым относятся носки, в творческом беспорядке разбросанные по всей комнате. И что самое интересное, так это то, что на меня ее слова не действуют, и до безумия счастливые носки так и продолжают украшать и ароматизировать мою комнатку.
Но это еще ничего, если учесть то, что с той девушкой, мешающей Наташке, которая моя девушка и зовущаяся Дашей, переспать так и не удалось. В моей комнате просто наглым образом прописался очкарик, находящийся в ней все, как мне кажется, двадцать четыре часа в сутки, поставив в мою исправительную неделю «Девок в дом не водить». Как же, может «в кровать не водить»? Вдруг я влюбился в нее по уши и хочу познакомить ее с мамой, чтобы она нас благословила и пинком под зад послала в ЗАГС, а я не могу Дашу даже за порог пустить, боясь, что я сойду с ума и начну разговаривать сам с собой, выпрашивая пустить умницу и красавицу в дом. Совесть плохо на меня влияет, хочу сказать. Была бы моя воля, да он человеком, я бы эту святошу уже давно поимел и выгнал из дома, а также вынудил выплатить мне денежную компенсацию за испорченные нервы и зря потраченное время.
К сожалению, это останется только в моих мечтах. Мама этого мальчишку как не видела, так и не видит, из чего складывается вывод: Совесть – плод моего воображения, и мне пора к психиатру. Все. Третьего не дано.
Зато во всем этом есть небольшой плюс. Мне стали просто так натягивать учителя оценки, превращая их из любимых и милых сердцу двоек в неземные, космические тройки, до которых мне, к сожалению, простыми смертными способами, к коим относится зазубривание материала, не добиться. Дуб дубом, что тут поделать? Не способны мои зубы разгрызть или даже поцарапать этот крепкий гранит науки.
Еще я увидел множество красивых мест своего города, о которых даже и не подозревал: различные парки, рестораны с наикрасивейшим интерьером, куда нам не удалось с Дашей даже войти, еще у нас, к великому моему стыду, есть большой и красивый фонтан, с наступлением темноты, по словам девушки, светящийся разными яркими цветами. Ну, откуда мне было это знать, если я только и делал, что сидел в подъездах, да очкариков и хилых, похожих на баб парней пугал своим взглядом.
Да, с Дашей было интересно, но иногда, когда мне все это начинало нравиться, и мозги вставали на место, исправляя меня, чего я не хотел, я вспоминал, для чего я вообще с ней гуляю, зачем с ней знакомился и делал своей девушкой. Еще она классная, но слишком правильная, что немного, совсем иногда, начинает надоедать.
И вот, совсем попав под чары исправления Даши, чего, похоже, всем сердцем желал моя Совесть, я дождался, наконец, утра субботы, с которой неделю назад начались мои мучения, и, позвонив моей девушке, предложил встретиться после уроков у того самого фонтана, превращающегося ночью действительно прекрасное зрелище.
Оковы, сковывающие все мои действия, сброшены, и теперь я могу делать все, что захочу. Ну, почти все. Но не в этом дело. Сегодня вечером Наташа наконец получит доступ к желаемому, Даша – самую замечательную ночь в мире, я – удовольствие, а моя Совесть, мечтающая за неделю исправить меня, только испортив этим все, останется с носом. Откуда же мальчишке знать, что чем больше запрещаешь, тем больше хочется сделать все назло. И плевать я хотел на то, что Даша милая добрая девушка, которая мне, хоть и немного, но понравилась. Я просто горю желанием что-то сделать плохое, даже несмотря на то, что девушку мне жаль, но я услышал перед выходом от Совести, который набрался смелости и теперь лежал на моей кровати, как-то грустно и разочарованно смотря на потолок немигающим взглядом шоколадных глаз, это тихое, еле слышное «Не комильфо, Юрка».
Но я расслышал все прекрасно, как будто эти два слова прокричали мне прямо в лицо. Эта любимая фраза Совести, действующая на меня, как парализация, глухим стуком отдалась где-то в области груди, заставив там все больно сжаться и, почему-то без настроения отправиться на свидание, которое, как мне кажется, все только испортит.