-- Как думаешь, что это? И кто? -- Я наконец не выдержала тишины.
Уже не вызывало сомнений искусственное происхождение громадины: на поверхности виднелись выемки, борозды и наросты слишком геометрически правильной и разной формы. Пирамидки, цилиндры, штыри...
-- Может, какая-то колония, с которой была потеряна связь? -- с расстановкой проговорил землянин, но, судя по голосу, и сам в это не верил.
За всё время развития геонавтики люди так и не встретили пресловутых "братьев по разуму". До сих пор хватало энтузиастов, которые упорно искали их следы, и вроде бы даже попадались подлинные артефакты чужих цивилизаций, но всё это существовало на уровне слухов. Возможно, большие секретные шишки знали куда больше и чаёвничали с какими-нибудь многорукими хвостатыми гуманоидами, но обыватели довольствовались сказками и условно-реальными историями. Никакого "контакта" не случилось, никто не вёл с нами дипломатических переговоров, не пытался торговать и не рвался делиться совершенными технологиями.
Не исключено, что с разумом таким мы встречались, но не опознали его: я придерживалась популярного мнения, что возникший в иных условиях иной разум будет, скорее всего, настолько иным, что никакого контакта не сможет случиться, мы банально не воспримем друг друга и будем существовать параллельно.
Некоторые считали, что нам очень повезло ни с кем не встретиться. Если немного дать волю фантазии и интерпретировать в подобном ключе кое-какие находки, подобное мнение казалось особенно справедливым.
Человечество действительно находило разнообразные артефакты, похожие на следы древних цивилизаций. Многие из них представляли собой мегалитические каменные конструкции и до странности напоминали древние сооружения Земли. Например, одной из достопримечательностей Лооки являлась огромная скала, обточенная в форме правильной пирамиды явно не водой и ветрами. Вот только происхождение таких творений, в отличие от земного наследия, оставалось огромной тайной: вокруг них не попадались даже совершенно одичавшие, примитивные аборигены.
Сотню стандартов назад много шуму наделала небольшая планетка, открытая исследовательской миссией. На ней имелась вода, воздушная атмосфера, но не было ровным счётом никакой жизни, даже бактерий. Полная стерильность. Зато нашёлся материал, похожий на янтарь, огромные залежи мела и другие вещества, которые в человеческом представлении имели органическое происхождение. А ещё там нашлись пресловутые мегалиты.
Что за катастрофа уничтожила жизнь, явно существовавшую на этом небесном теле, учёные гадали до сих пор, версий имелась масса, но ни одна пока не подтвердилась.
Сейчас я смотрела на медленно летящее вдоль береговой линии нечто, и во мне крепла неприятная уверенность, что я знаю ответ на эту загадку.
-- Интересно, нас банально сожрут, препарируют или попробуют сначала поговорить по душам? -- мрачно уточнила я.
-- Истории ходят разные, -- уклончиво ответил землянин. -- А жалко, что я не согласился тогда на твоё предложение. В той тренировочной капсуле.
-- Ты серьёзно? -- я вытаращилась на него с, подозреваю, весьма ошалелым видом.
-- Нет. -- Он усмехнулся. -- Просто пытаюсь разрядить обстановку. Всё равно бы ничего путного не вышло.
-- Да ладно... Говорят, настоящий мужчина не может считаться импотентом, пока у него есть хоть один палец, -- заметила я, с готовностью подхватывая тему. Пустопорожняя фривольная болтовня, определённо, приятнее мыслей о неизбежной скорой смерти. И полезней, что уж там. Очень не хотелось впадать в ничтожество и терять от страха человеческое лицо, а если в тишине представлять себе всевозможные картины зверской расправы жутких тварей над людьми, удержаться от этого трудно.
В ответ на моё высказывание Юрий расхохотался.
-- Интересная мысль.
-- Да ты что, это же древняя шутка, -- хмыкнула я чуть растерянно. -- Небось, ещё с Земли родом.
-- У нас сейчас об этом не шутят.
-- За это бьют морду и смертельно обижаются?
-- Нет, почему? Просто не смешно, -- он слегка пожал плечами.
-- По тебе заметно, как не смешно, -- съехидничала я.
-- В твоём исполнении и именно сейчас получилось удачно, -- пояснил он.
-- Погоди, я знаю! У вас с головой проблемы, а не с противоположным местом! -- предположила я.
-- Не понял.
-- Ну мораль очень строгая. Настолько строгая, что до свадьбы прямо ни-ни, и всё это ещё химически контролируется. А тебя дома ждёт женщина, которой ты поклялся хранить верность. Впрочем, есть ещё одна мысль, но она мне ещё сильнее не нравится: женщина эта умерла, а ты больше ни с кем и никогда... Надеюсь, не угадала? -- насторожилась я, потому что напарник смотрел на меня уж очень странно.
-- Кхм. Нет. Ты книги сочинять не пробовала? У тебя получится!
-- Ты думаешь, я сама это придумала? Нет, как раз почерпнула из разного рода развлекательной литературы, -- с облегчением ответила ему. -- Точно никакой трагической истории с бывшей женой нет?
-- Точно, -- спокойно проговорил Юрий. -- Обошлось. Я вообще женат не был: у нас редко женятся поспешно, и потому редко разводятся.
-- То есть у тебя или совсем не было женщин, во что мне совсем не верится, либо близкие отношения вне брака не порицаются, -- сделала я логичный вывод.
-- Не порицаются. -- Пилот усмехнулся задумчиво и как будто немного снисходительно, чуть сощурился, разглядывая меня, и явно собрался что-то сказать, но в этот момент картинка за окном резко сдвинулась, и мы оба осеклись, напряжённо уставившись в экран.
Игнорировать нас пришельцы, увы, не стали. Немаленькая амфибия воспарила вверх с той же лёгкостью, с какой до сих пор поднимались разноцветные шары, -- и на этом всё кончилось. Точнее, кончились наши перемещения. Снаружи царила непроглядная глухая темень, а приборы показывали несусветную ерунду. Состав атмосферы менялся стремительно и хаотично: то там был разреженный аргон, то прибор утверждал, что мы вмурованы в толщу камня, то выдавал длинные невнятные списки веществ, как будто в случайном порядке выдернутых из какого-то химического справочника. Причём некоторые из них по всем привычным мне законам просто не могли существовать рядом, не реагируя друг с другом, однако -- существовали.
Видимо, корабельная электроника знала те же законы, что и я, или просто не выдержала таких стремительных изменений, и вскоре внешние датчики расписались в собственном бессилии. Не отключились, но раз за разом грустно сообщали, что среда неизвестна.
Некоторое время мы молча сидели в тишине, а потом за нашими спинами с тихим шелестом открылась дверь. В мёртвой тишине этот звук прозвучал грохотом, и мы с напарником одновременно обернулись. Причём я обернулась вместе с креслом, а Юрий одним слитным движением успел не только повернуться, но и встать, сделав полшага по направлению к двери -- кажется, чтобы пульт и кресло не мешались. Разглядев причину переполоха, я вздрогнула от неожиданности, тоже медленно встала, но вперёд рваться не спешила. Наоборот, вжалась в пульт, из-за плеча пилота рассматривая неожиданного визитёра.
Выглядел он... человекообразным. Среднего роста некрупная фигура в какой-то невнятной и бесформенной серой одежде. Кажется, не просто бесформенной, а прихотливо изменяющей очертания. Описать лицо тоже не получалось: оно было никаким. Невнятные очень короткие сероватые волосы, непонятного цвета глаза. Каждая черта в отдельности казалась нормальной и человеческой, но собираться в единый портрет они упорно отказывались.
-- Сохраняйте спокойствие, -- бесстрастным и таким же никаким, как остальная наружность, голосом проговорил он.