-- Про нас такое говорят? -- весело уточнил мужчина, сел поудобнее и тоже запрокинул голову, озираясь. -- Нет, размножаемся мы, в основном, традиционным путём. А вот с инстинктами всё сложнее, и этот вопрос я точно не намерен обсуждать. Если угодно, можешь считать его той самой страшной тайной.
-- Обидно.
-- За неудовлетворённое любопытство? Уверяю, технически у нас всё происходит точно так же, как у остальных людей, -- со смешком сообщил он.
-- Ну в этом-то я не особенно сомневалась, только всё равно обидно. Ты симпатичный.
-- Хм. Наверное, вот в этом главное различие. В нашем представлении этого для секса недостаточно.
-- Ну, это понятно, должно быть ещё взаимное желание, иначе...
-- Давай сменим тему, я чувствую себя глупо, обсуждая подобные вещи с почти незнакомым человеком, -- перебил он. -- Расскажи, что это такое? Зачем? -- Глаза уже привыкли к темноте, и я различила, что мужчина широко повёл ладонью. -- Не для романтических свиданий же, правда?
-- Как место для романтических свиданий оно подходит только при общении с коллегами, -- легко согласилась сменить тему я. -- Чужих сюда не приведёшь, а если приведёшь... на взгляд нормального человека здесь страшно. Мало какой псих из гражданских сумеет получить удовольствие в подобной обстановке. Во всяком случае, мне такие не попадались. Ты, в общем-то, и так завтра сюда попал бы: здесь начинаются тренировки, практические занятия в паре. На контроль, на контакт, на выдержку. Эти пузыри закреплены на разных уровнях и в разных течениях. Сам понимаешь, здешний рельеф, эти скальные выходы-шипы, предоставляет огромный простор для фантазии. Сейчас мы в самом тихом, медитационном, он находится глубоко, в спокойном месте, здесь почти нет течения. Видишь, даже крепления не предусмотрены.
-- Интересное решение вопроса, -- задумчиво похвалил Юрий. -- Так, может и проверим, раз всё равно здесь оказались?
-- Ты не против?! -- просияла я. -- Я хотела предложить, но постеснялась.
-- Странная женщина. Секс она предлагать не стесняется, а поработать -- да, поработать -- это так неприлично! -- расхохотался пилот.
-- Да ну тебя, -- отмахнулась от него. -- Откуда я знаю, может, ты устал с дороги и тебе врачи запретили до завтра подобные нагрузки!
-- Ты сейчас про работу, или про что? -- ехидно спросил землянин.
-- Да ну тебя! -- повторила я возмущённо. -- Иди сюда, ложись рядом и дай мне руку. Мне лёжа проще расслабиться, да и физический контакт не повредит... И -- да, сейчас я про работу! -- с трудом выдерживая серьёзный тон, строго проговорила я, не дав ему высказаться.
Юрий выразительно хмыкнул, но комментировать всё это никак не стал, только устроился рядом. Пузырь был достаточно небольшой, метров трёх в диаметре, и даже я не могла толком вытянуться на покатом дне, а мужчине пришлось опереть ноги о стену. Но устроились мы в конце концов вполне удобно, и я, прикрыв глаза, полностью расслабилась, загипнотизированная лёгким шумом в ушах, ощущением знакомой бездны вокруг и еле слышными протяжными звуками, доносящимися снаружи пузыря, -- дыханием океана.
Не знаю, кто подбирал нас друг другу, но стоило сказать ему большое спасибо.
Мне, кажется, даже с Вадари не было так легко, как с этим землянином, а мы с ней знакомы с детства, учились вместе и тренировались тоже с самого начала обучения. Может, всё-таки правы те, кто предлагает ввести не добровольный отбор, а разделение по парам на основе личных характеристик? И это будет не ущемление свободы, тирания и потеря человеческих ценностей, а просто разумный выход, удобный всем?
Эти мысли блуждали в голове, пока сознание привыкало к знакомому телу, а расфокусированный взгляд блуждал по достигающим этой глубины тусклым сполохам солнечного света и плавающим среди них теням. Хорошо, что сейчас день; когда вода чёрная под звёздным небом, даже опытным геонавтам бывает жутковато внутри тоненькой скорлупки, болтающейся на тонком тросе.
Раньше, в древности, когда геонавтика только начиналась, ничего этого, конечно, не было. Наши предшественники вынуждены были доверять сложной автоматике, они были её заложниками и полностью зависели от конструкторов и техников. То есть от тех, кто не рисковал своей жизнью, ныряя в гигантский водоворот в хрупкой скорлупке пилотируемого аппарата. Слияние сознания, теория единства информационного поля, способность человеческого разума после определённых тренировок воспринимать его -- всё это было открыто много позже, с развитием биотехнологий. Когда кто-то умный подумал, что если удаётся научить искусственный интеллект ориентироваться в искажённом пространстве, то почему бы не попробовать научить тому же людей?
Оказалось, не просто можно, но результат превзошёл все ожидания. Сначала прибегали к бионическим вставкам, усиливающим способности мозга искусственно, а потом научились развивать всё это естественным путём. Впрочем, мода на бионику порой возвращается, видоизменяясь и совершенствуясь, но пока на Лооки стремятся ко всему естественному, и лично мне подобное по душе.
Возвращаясь же к землянину... Здесь, рядом со мной и на границе с бездной, он был почти такой же, как в реальности, только ещё лучше. Сложно объяснять эти ощущения словами, но мне он напоминал цельный и неправдоподобно чистый кристалл -- может льда, а может даже алмаза. Удивительно ясный разум. Как человек может быть таким... таким?! Такое впечатление, что он вообще не испытывает сомнений!
Впрочем, эйфория первого знакомства вскоре отступила вместе с жутковатым ощущением, что я пообщалась или с нечеловеческим существом, или с программой. Пришла более здравая мысль: я увидела не всё, дальше этой спокойной уверенности меня просто не пропустили. Это предположение, с одной стороны, обнадёжило, а с другой -- оказалось по-детски обидным. Как же так, мне не доверяют!
Почему-то это было гораздо обиднее истории с дурацким спором и моим желанием пощупать живого землянина. Даже несмотря на уверенность, что всё это грани одной фигуры, и понимания, что особых причин доверять мне вот так с ходу у мужчины нет. Я же знаю, что если я -- душа нараспашку, совсем не обязательно окружающие придерживаются того же взгляда на вещи.
Но осадок всё равно остался.
Долго он, впрочем, не продержался. Я быстро уговорила себя, что это всё временно, что мужчине просто надо привыкнуть и вообще есть дела поважнее.
-- Ты забавная, -- нарушил тишину пилот. -- Не то порыв ветра, не то горный ручей. Не думал, что бывают такие люди.
-- Мы в расчёте, -- весело фыркнула я в ответ. -- Мне ты напомнил камень, и я тоже подумала, что никогда не встречала таких людей. Правда, потом сообразила, что ты закрываешься. Это всегда так?
-- Это нормально. Разве нет?
-- Не знаю, -- честно признала я через пару секунд. -- У меня не такой большой опыт, я раньше всего с одним человеком работала, и мы друг друга знали лучше, чем самих себя. Можно, конечно, спросить у координатора, но я бы пока не спешила с такими мерами. Как считаешь?
-- Сами разберёмся, -- как мне показалось, излишне резко ответил он.
Похоже, не любит мой напарник координаторов. А скорее всего, дело куда проще: он просто не любит, когда окружающие вторгаются в его личное пространство. Пожалуй, это действительно нормально, и это мне надо как-то перестраиваться и привыкать к общению с нормальными людьми.
-- Ну что, давай потихоньку выбираться отсюда? Я люблю свою работу, но иногда всё-таки нужно спать.
-- Да, пожалуй, время-то к вечеру! Тебя, кстати, полярный день не беспокоит?
-- Я могу спать в любой ситуации, -- рассмеялся землянин.
-- Тогда пойдём, Юр-рь-ий, -- мягко, грассируя, протянула я, отправляя через внутренний переговорник сигнал на пульт.