-- Можно просто Юра.
-- Лу. Будем знакомы, -- я с преувеличенно серьёзным видом пожала руку пилота. И в этот раз в ответ на рывок троса падать не стала: зачем, если меня уже раскусили?
Глава 2. Первый рейс
Если бы не инструкции, я бы без малейших душевных переживаний доверила новому напарнику жизнь буквально на следующий день после знакомства. Но на моё рвение, восторги и желание поскорее вернуться в строй всем было плевать, поэтому три новообразованных пары без лишней спешки совместно проходили положенные тренировки, сдавали нормативы и потихоньку знакомились друг с другом.
Второй пилот с Земли, Киоко, оказалась спокойной и достаточно мягкой по характеру девушкой, контактной и дружелюбной, но -- себе на уме. Для неё вопрос неприкосновенности личного пространства стоял ещё острее, чем для Юрия, и не допускала она туда никого и ни в каком качестве: не только берегла свой внутренний мир, но старательно избегала случайных прикосновений.
А вот штурман полностью оправдал первое впечатление. В отличие от остальных землян, он оказался очень открытым, энергичным и неунывающим человеком. Фидель отказывался обсуждать только отдельные темы, явно определённые полученными дома инструкциями, вроде сакраментального вопроса "что же случилось на Земле?". Странно, но общий язык с Тарандаром он умудрился найти очень легко, наш доморощенный гений вполне благосклонно принял чужака и умудрился за время тренировок ни разу с ним не разругаться, а это дорогого стоило.
Наше общение с Юрием оставалось в тех рамках, которые определились с самого начала. Мужчина спокойно реагировал на мои хватательные порывы, с удовольствием поддерживал какие-то шутки, полностью доверял мне как специалисту и... Всё. Пилот с достойным восхищения изяществом продолжал держать меня, как и всех остальных, на некотором расстоянии. Первое время я возмущалась и обижалась, но потом обсудила ситуацию с Ику и временно смирилась с таким положением вещей. Вот такой осторожный мне достался пилот, что поделать. Координатор утверждала, что это совершенно нормальное поведение и со временем, если мы сойдёмся характерами, всё наверняка изменится, и я великодушно решила дать землянину время привыкнуть. Да и лёгкая натура брала своё, я совершенно не умею подолгу сердиться или переживать какое-то событие, тем более когда речь идёт о подобных мелочах.
Мысли, что мы можем не сойтись, не допускала вовсе.
Поскольку компания подобралась исключительно опытная, инструкторам не приходилось объяснять что-то кому-то по пять раз, все нормативы оказались сданы с первого раза, и нас торжественно поздравили с допуском в поле.
Первого рейса я ждала с предвкушением и нетерпением, и назначение не подкачало: большой груз в необитаемую колонию, на которой всех жителей -- полторы сотни работников автоматических горнодобывающих комплексов. Обратно надо было забрать и доставить плоды их труда, какие-то редкоземельные металлы в астрономических количествах. То есть всё, как я люблю: непростой маршрут, необычные пейзажи и отсутствие пассажиров.
При всей общительности и дружелюбии, я очень не люблю возить пассажиров: они доставляют массу переживаний и являются серьёзным испытанием для моих нервов. Конечно, на пассажирских рейсах присутствуют бортпроводники, которые следят за порядком в обитаемой части гавии, но я всё равно каждый раз дёргаюсь. Слишком уж ответственное занятие, приходится обращать внимание на те мелочи, которые в грузовом рейсе можно игнорировать. Большинство грузов без проблем выдерживают перегрузки и резкие манёвры, чего нельзя сказать о пассажирах. Серьёзных нагрузок, способных повредить здоровью, в штатных ситуациях не случается -- себя мы тоже бережём и здоровьем попусту не рискуем. Но неподготовленные люди таких ситуаций боятся и искренне полагают, что сильная турбулентность означает неминуемое падение. А паника на борту хуже пожара.
Впрочем, на моё счастье, к перевозке пассажиров допускаются только экипажи с приличным опытом и нам с землянином подобное не грозило ещё стандарт-другой.
Гавия нам досталась давно знакомая. Небыстрая, но послушная и изумительно надёжная машина чуть моложе меня. Выглядела она неказистой и слегка потрёпанной жизнью, но зато я точно знала, чего от неё можно ожидать, где у неё что может вдруг заболеть и что следует предпринимать в этом случае.
-- Серьёзный аппарат, -- одобрил Юрий, когда амфибия поднялась со стартовой площадки и по глиссаде двинулась к воронке.
-- Хоро-оший, -- ласково протянула я, погладив приборную панель.
Гавия эта не имела собственного имени, только порядковый номер и имя модели -- "Боро". Боро -- это вид крупных, в пол-ладони, жуков, обитающих в тёплых частях всех трёх материков моей родной планеты, и создателям данной амфибии нельзя отказать в остроумии. Машина не только внешне напоминает это насекомое, но и существует в тех же средах, как природный тёзка: умеет летать и плавать.
Подобные аппараты производятся на Лооки массово, пользуются большой популярностью и любимы геонавтами за простоту и надёжность. Да и пилота тяжёлый транспортник слушается хорошо, обладает неплохими скоростными и маневровыми характеристиками.
"Боро" универсален, насколько это возможно. Для управления им вполне достаточно стандартной пары пилот-штурман -- необходимый минимум -- но можно разместить и расширенный экипаж. Так что представители этой серии встречаются повсеместно: у транспортных компаний, вроде нашей, у частных владельцев, буквально живущих на борту, и даже у исследователей.
Любая гавия управляется просто. В рубке есть шесть универсальных терминалов, через любой из которых можно легко получить доступ к единому виртуальному интерфейсу. Раньше для подобного подключения людям в головы вживлялись нейроконтакты, а сейчас хватало небольшого биоэлектронного приборчика, входящего в состав костюма. В быту люди через него получали доступ к информационным сетям, а в таких профессиях, как наша, ещё и работали.
Через этот общий интерфейс можно было легко и быстро общаться между собой, отдавать команды системам гавии, он упрощал "отрыв от реальности" -- прямой контакт с единым информационным полем. Можно было работать и без него, в полностью ручном режиме: такую возможность предусмотрели на случай какой-то серьёзной аварии, если вдруг электроника выйдет из строя. Но просто так переходить на подобный режим было довольно глупо. Помимо быстрого общения между членами экипажа, виртуальный интерфейс имел ряд преимуществ. Например, в экстренной ситуации мог ускорить восприятие человека, буквально "растягивая" для него время; да, это вредно, мозг может и не выдержать нагрузки, но подобная возможность спасла не одну и не две жизни.
Я любила работать на грани, что называется -- в полуавтоматическом режиме, когда часть расчётов отдаётся на откуп мозгам гавии, но самые ответственные решения принимает человек. Как оказалось, Юрий придерживался того же мнения и предпочитал тот же стиль работы.
Автопилот -- это рутина. Скучная, простая, надёжная и почти не требующая внимания. Никто не запрещает пилоту прибегать к его услугам, как никто не мешает штурману пользоваться автотрассировкой, но это своего рода признак непрофессионализма. Или лени. Или равнодушия. Человек, которому нравится его работа и который по ней соскучился, никогда не будет передавать самую интересную её часть аппаратуре, и мне было приятно лишний раз убедиться, что Юрий -- именно такой человек.
В воронку мы вошли точно и аккуратно, возле самого жерла, а потом поток подхватил амфибию и потащил за собой. Наименее опасный момент в дороге, но наиболее зрелищный: кажется, будто воронка сминает гавию и шансов выбраться у путешественников нет. Но это только кажется, а на самом деле поток держит не так крепко -- главное, не переть в лоб, не пытаться пересилить стихию, а действовать аккуратно и с умом. Даже в таком жутком и мощном водовороте, кажущемся монолитным, есть струи, стремящиеся прочь от жерла, нужно их только найти и поймать.