Мы молча покинули салон и двинулись к центральному входу. Кирилл шёл довольно быстро, будто бы вовсе меня не знает, и вскоре ушёл вперёд. Я видела, как на ступеньках он здоровался за руки с парнями, а девушки целовали его в щечку, чему, впрочем, он не особенно был рад — похоже, этот парень не любит прикосновений, если не он инициатор. Не знаю даже, почему я отметила про себя этот момент.
Он был на своей территории, со своими друзьями, в то время как я никого не знала и шла по ступенькам вверх совершенно одна. Ужасно волновалась, даже позавтракать из-за нервов не смогла, и поэтому пила один кофе. Прозвенел сигнал, оповещающий учеников о том, что всем необходимо зайти в аудитории. И тут возник вопрос — куда идти-то?
Стандартной, всем привычной линейки в лицее не было, её проводили только для младших классов в актовом зале, приглашая пару старшеклассников для поздравлений. Поэтому нам нужно было идти сразу в наши аудитории.
Пропуск мне выдали, и внутрь я легко попаду, а дальше куда? Тут три этажа, я не знаю даже, на какой мне нужно. Логичнее всего было пойти за ребятами, с которыми стоял Кирилл. Но их я запомнила не очень хорошо, да и, похоже, они из разных классов — после сигнала все кинулись в рассыпную, кто на какой этаж.
Пропуском тут служила ученическая карта — небольшая пластиковая карточка по типу проездного для трамвая с магнитным чипом для турникета и с данными об ученике: фамилия, имя, отчество, дата рождения и класс. С помощью этого пластика можно было так же найти все данные на компьютере учителям. Сейчас век прогресса, и в этой продвинутой школе всё автоматизировано, поиск данных ведётся в электронном виде. Никаких бумажных журналов, как в моей обычной средней школе. Всё это мне рассказал директор при приёме.
Теоретически я понимала, как нужно прислонить карту к валидатору, чтобы система считала данные и пропустила меня, но всё равно не попала с первого раза, и пока застряла у прохода, Кирилл скрылся из виду. Да и весь коридор почти опустел, и теперь я не представляла вовсе, куда идти.
Сообразила подойти к охраннику и спросить у него, как же мне попасть в мой класс.
— Ваша карта? — спросил молодой парень в военной форме.
Я молча протянула ему пластик, и он быстро защёлкал мышью в поиске данных обо мне.
— Елизавета Андреевна, вам на второй этаж. Аудитория двести три, с лестницы налево и до конца к окну.
— Спасибо, — забрала у него свою карту и пошла в направлении лестниц.
Ну, хоть одной проблемой меньше. Но зато подъехала следующая — похоже, я опоздала. В лицее очень строгая дисциплина, что для меня раньше никогда не было проблемой.
Прозвучал второй сигнал, означающий, что занятия начались. По правилам, после этого сигнала уже не пускают в кабинет, придумывают наказание и сообщают родителям о проступке, но я надеялась на скидку за то, что я — новенькая, и не знала, куда идти. Странно, что меня никто не встречал, ведь ясно же, что сама я не найду дорогу.
Дошла до нужной аудитории, робко постучала, открыла дверь и вошла. Нерешительно остановилась на пороге. Около двух десятков глаз уставилось на меня разом. Ухоженная высокая женщина в строгом костюме прервала свою поздравительную речь и обратила взор на меня.
— Здравствуйте! — неуверенно нарушила я тишину. — Извините, я сегодня первый день в школе…то есть, лицее… и заблудилась.
— Здравствуйте. Ваша карта, — поставленным голосом ответила женщина и протянула руку.
Я вложила в её пальцы свою карточку и стала ждать. Она принялась искать информацию обо мне в системе.
— Что ж, Елизавета Андреевна, — обратилась ко мне учитель после того, как нашла необходимые данные. — Добро пожаловать! Вы опоздали, и впредь учтите, что после второго сигнала в класс никто не заходит.
— Я знаю, — ответила я.
— Мы рассчитывали, что господин Ланской вас проводит, ведь он знает куда идти, — она взглянула на Кирилла, который ответил ей полным равнодушием. — Рада, что всё же вы смогли найти самостоятельно класс, к которому прикреплены. И ещё: вы нарушили в один день сразу несколько правил. Вас не предупреждали, что распущенные волосы запрещены уставом лицея?
— Предупреждали.
— Тогда в чём дело? По какой причине правила были вами нарушены?
— Моя заколка по дороге в школу…сломалась, — ответила я и не удержалась, бросила недовольный взгляд на Кирилла.
Он знал, что у меня будет эта головомойка, и наверное, сейчас крайне доволен собой. Понять что-то по нему было невозможно. Брат один из всех не смотрел на меня, и лицо его ничего не выражало, кроме безразличной скуки.
— Кто-нибудь одолжит Елизавете резинку для волос?
Все молчали. Хорошее начало, очень гостеприимные ребята! Впрочем, возможно, я себя уже просто накручиваю из-за не столь удачного утра, и у девочек просто нет запасной резинки с собой — у меня ведь тоже не было.
— В таком случае, просто сплетите волосы в косу, и впредь носите с собой запасную заколку. Правила одни для всех.
— Хорошо, — ответила я.
Сесть мне не разрешали, я так и продолжала стоять у двери. Учитель смотрела на меня, а я на неё, не понимая, чего женщина ждёт? Чтобы я прямо тут начала плести косы, возле доски?
— Елизавета, вы тратите наше время. Идите в туалетную комнату и приведите себя в порядок. Она располагается в противоположном конце коридора.
До меня дошло — она ждала когда я сама додумаюсь до этого и выйду, а вернусь уже с косой. Но я от нервов, кажется, вообще ничего не соображала, чем вызвала ядовитые смешки будущих одноклассников. Хорошо же ты себя показала, Лизавета! А всё Кирилл…Специально всё это сделал, чтобы я сейчас выглядела отсталым тюленем.
Вернулась спустя пять минут с каким-никаким, но подобием косы. Волосы слишком гладкие и так и норовили распуститься. Придётся поменьше вертеть головой и на переменках подплетать их вновь.
— Теперь другое дело, — оценила мой внешний вид учитель, когда я молча вошла в кабинет. — Присаживайтесь на свободное место.
Я прошла к единственному пустому столу в конце класса. Здесь всё было оборудовано под манер европейской школы, и парты были одноместными — для меня так даже лучше.
— Меня зовут Эльвира Львовна. Я ваш классный руководитель, завуч, учитель Алгебры и Геометрии. Сегодня у нас ознакомительный день, как и в любой другой школе, — она говорила всё это лично мне. Затем, наконец, повернулась и ко всем. — Занятия начинаются завтра. На доске вы видите расписание. Открывайте свои планшеты и заполняйте сетку.
Вместо привычных дневников у учеников этого лицея были специальные планшеты — в них ничего не было, кроме школьных программ, тестов и электронного дневника. Ничего загрузить в эти гаджеты тоже было невозможно, для игр они были недоступны, а потому не особенно интересны студентам, как здесь именовали обучающихся. Это был личный кошмар каждого — у студентов способа исправить оценки, замечания учителя в дневнике или вырвать страницу просто не было — для внесения изменений нужен было доступ администратора. Единственное, что здесь осталось таким же, как в обычных школах — это тетради и ручки. Писать классные и домашние работы нужно было по старинке — от руки, чтобы приучать нас к труду и аккуратности.
Когда Эльвира Львовна проговорила с классом все организационные моменты, она пожелала нам успешного учебного года, лёгких экзаменов и весёлого выпускного, и я подумала, что эта женщина вовсе и не злая — просто очень строгая, как её костюм. Она попрощалась с нами и сказала, что ждёт всех завтра к первому уроку с новыми силами — первая в расписании сдвоенная пара алгебры. Этот предмет мне давался очень тяжело, и чувствую, что завтрашний день будет для меня ещё более трудным.
Как только учитель покинула кабинет, ребята снова уставились на меня и посыпали вопросами:
— Откуда ты взялась?
— Лиза, да, тебя зовут?