— Когда Зэта… выбыла, я специально усилил ваше отделение* Мелиссой-тян. Тем более она сама попросилась, — в унисон моими мыслями заговорил командир. — Вампиры традиционно сильные рукопашники, причём из тех, что способны не покалечить противника при задержании. Это ведь только в манге у Отряда Содействия героизм и драки с разрушением половины Токио на каждом выезде, в действительности основными нашими клиентами являются поддатые клерки, почти забывшие, как использовать собственные сверхсилы, и чунибьё**, вообразившее себя великими магами и героями. Бывает, дуре или придурку проще ногу прострелить, чем догнать — тут и лучницы пригодятся, благо, вам позволено побольше, чем полиции. А ты всё это время будешь таскаться со мной, как собачка на привязи! Скажи, этого хотел?
Ишимура что, действительно считает, что я прямо жажду подвигов? Ах да, из его “анализа” моих устремлений так и получается. Ну и что мне ему сказать?
— Сенсей, — ещё не до конца понимая, что именно хочу озвучить, медленно проговорил я, — третье-без-литеры отделение… Оно из остатков скольких собрано? Из двух?
— Из трёх, — мужчина скривился, как от зубной боли. — Я успел отдать приказ на эвакуацию, но выбежать успели не все. Четыре этажа, бетонные перекрытия, дом просто сложился, как карточный… Несчастный случай по результатам расследования. Не удалось даже выяснить, что, точнее, кто стал причиной. Похоронило и наших, и тех… Так бывает. Мы не в бирюльки играем. Ты к чему клонишь, Йоширо?
— К тому, что тяжёлое оружие, — я поддёрнул ремень подвесной системы плазмогана, — как раз и предназначено для быстрого и эффективного решения проблем с противником. И способно предотвращать несчастные случаи. А вы мне предлагаете от него отказаться.
— Не предлагаю, — тут же открестился тайчо, напряжённо пробежав глазами по моей фигуре. Не иначе — прикидывает, где я мог бы спрятать диктофон. — Решение ты должен принять сам, я тебе лишь честно обрисовал ситуацию.
— Но тогда, — я упрямо боднул головой воздух, — боец с плазмоганом мог бы переломить ситуацию?
— В смысле, взорвать здание ещё раньше, чтобы вообще никто не выбрался? — ядовито осведомился собеседник. Похоже, я нащупал больную мозоль куратора. Впрочем, он тут же взял себя в руки. — Пойми, тяжёлые пушки — это точный и требовательный к навыку инструмент, учиться пользоваться которым нужно минимум месяцы. Что пулемётами, что антиматериальными*** винтовками, что гранатомётами — твой метатель проходит как раз по разряду последних. Потому мне и придётся держать тебя при себе, что воспользоваться попавшим в руки ты не сумеешь даже без вреда для себя!
Командир перевёл дыхание и уже спокойнее закончил фразу:
— А когда ситуация для решения требует наличия тяжёлого оружия с подготовленным расчётом, то члены Отряда Содействия должны не сражаться, а отступать, ясно? Воевать — дело Сил Самообороны. Или, в отдельных случаях — отрядов специального назначения полиции.
— Но в случае возникновения сложной ситуации обученный оператор тяжёлого оружия сможет переломить ход возникшего боя, или хотя бы дать возможность без потерь отступить, пока он давит противника огнём, — глядя мужчине в глаза, произнёс я.
— Для этого он должен находиться со всеми, а не в тылу, — отмахнулся было Ишимура, но тут до него всё-таки дошёл смысл моей фразы. Некоторое время мы молча бодались взглядами, пока, наконец, я не сказал то, в чём, признаться, был уже далеко не уверен.
— Есть же наставники или организации, готовящие бойцов под запрошенные нужды? И у нас как раз будет несколько месяцев, чтобы овладеть оружием и способностями на нужном уровне. Нужно лишь, чтобы человек, хорошо разбирающийся в специфике работы Отрядов Содействия, указал правильного учителя или место обучения. Ну или сам занялся… факультативами.
[*Отделение — в смысле армейского формирования. Низшее (самое маленькое) тактическое подразделение в вооружённых силах многих государств мира. В ВС РФ из отделений состоят взвода, а из взводов — ро ты.
**Тюнибё (от японского «Chuunibyou», букв. «болезнь второго года средней школы»), также известное как «чунибьё», «синдром восьмиклассника» — состояние, в котором человек воображает себя обладателем магических (или каких-то ещё необычных) сил, и начинает вести себя соответственно. Обычно синдром наблюдается у подростков, отчего и носит такое название. Это в нашем с вами мире. Представляете, какая клиника будет среди подростков там, где суперсилы реально есть?
***Anti-Material Rifle правильнее переводить как “предназначенные для уничтожения материальных средств”, то есть техники, укрытий и т. п. в противовес обычным Sniper Rifle, предназначенным для уничтожения и/или выведения из строя прежде всего живой силы противника.]
В этот раз мы молчали гораздо дольше. В конце концов бывший отрядовец и бывший военный устало отвёл взгляд:
— Как же с тобой тяжело… Ладно, хоть так. Я найду, кого порекомендовать. Твоя жизнь — сам решай, на что её тратить.
— Уж лучше часть жизни потратить на подготовку ко всяким “случайностям ”, — я изобразил руками кавычки, — чем тупо сдохнуть потому что “не повезло ” и потерять всё.
— Я бы на твоём месте на это не рассчитывал: если судьба решит засунуть тебя в дерьмо — она найдёт именно такое, к которому ты не готов, — “обнадёжил” меня командир.
Оставил за собой последнее слово. Впрочем, у меня и без того от разговора осталось мерзкое послевкусие: ведь получил же, что хотел — гарантированную безопасную позицию при выездах. Но нет — принципы не позволили остаться в стороне от тех, кого я уже мысленно начал называть друзьями. Теперь за свои же деньги буду зарабатывать допуск на передовую! Тьфу, блин. Зэта, прости идиота… Но иначе я бы сам себя не простил. Или простил бы? Тьфу. Как в грязи извалялся…
Глава 10
10.
Административно Йокосука — отдельный город. Но из окна электрички я так и не смог понять, где заканчивается Токио и начинается Иокогама, непосредственно граничащая с нужным мне населенным пунктом. Сплошная непрерывная застройка с зелёными пятнами парков, как обычных, так и выращенных вокруг некоторых храмов.
Зато я наконец-то своими глазами увидел море, точнее, Токийский залив: в какой-то момент высоко поднятая на насыпях и путепроводах железная дорога оказалась зажата между жилыми кварталами и портом. Что сказать? Водная гладь, пускающая блики — красиво! Величавые танкеры, сухогрузы и ролкеры, стоящие у грузовых причалов или ожидающие на траверзе, тоже притягивают взгляд. И сотни, тысячи белых точек в воздухе над ними: чайки. Бррр, как вспомню “знакомство” с этими милыми птичками на свалке — так вздрогну!
От вокзала до американской военной базы и назад, как оказалось, можно добраться на бесплатном автобусе-шаттле. Чем все местные активно пользовались, за счёт одной из крупнейших экономик мира катаясь между станцией и своим домом. Водитель охотно останавливался по просьбе пассажиров и без проблем подбирал “голосующих”. По мне — так лучше б деньги за проезд взимали, но генетическое тестирование бесплатным сделали, как в нормальных-то странах.
Я спокойно сидел и ждал конечной, стараясь не вывихнуть челюсть, зевая: пришлось встать в четыре утра, чтобы приехать в Йокосуку, имея хоть какой-то запас времени. Мысли мои тем временем продолжали крутиться вокруг недавнего разговора с Ишимурой, отчего настроение не торопилось становиться безоблачным. В общем, я малость перестал следить за пейзажем в окне. А зря.
Изменение освещения за окном заставило меня повернуть голову… И конкретно так охренеть! Электробус, до того неспешно пробирающийся по тенистым улицам, внезапно выкатился… Сначала мне показалось — на аэродром. Но нет: полоса сплошного бетонирования в середине обрывалась вертикально вниз — метров на шесть, не меньше. Хорошо хоть опасное место заботливо пометили красной краской — а вот ограждения никакого не было.