Я повелитель техники
Я прочитал книгу про доисторического мальчика.
Трудно даже представить, как давно это было — лет так десять тысяч назад. Но зато я хорошо представил, как тяжело тогда жилось людям.
Они ещё ничего не знали. Жили в пещерах и одевались в шкуры, даже толком не умели огонь развести и дежурили возле костра круглые сутки, чтобы он не погас.
Я бы у них был академиком — столько я знаю. Но это не моя заслуга, а всего человечества. Даже простой робот им столько мог бы рассказать…
Вот если б можно было бы туда — обратно, в прошлое послать посылку с роботами, древние люди так бы не мучались.
А вообще хорошо своего робота заиметь! Но только послушного. И чтобы если вдруг сломается, не трахнул тебя по голове и ничего из посуды не побил.
Нужен надёжный робот. Он бы мне уроки помогал делать… Не все, я бы и сам не ленился.
Но мы бы с ним советовались. У него крепкий электронный мозг. Он может думать круглые сутки. Ему от этого даже лучше. Не заржавеет — всё время под током.
Или: дал приказ роботу — и он тебя от нападений оберегает. У него силища-то электромоторная. Ручки могут быть тонюсенькие, а хватка железная.
С роботом можно в шахматы играть. В шахматах они разбираются, такие комбинации прокручивают — ого-го!
Вот до чего люди дошли.
И на этом не остановились, всё дальше идут!
Мне очень нравится современная техника. Я могу командовать всякими техническими вещами и машинами.
Я прихожу из школы, нажимаю на клавишу — зажигается люстра.
Включаю электроплиту и ставлю на неё кастрюли с обедом, которые я вынул из холодильника. В это время на меня работают могучие электростанции.
Обедаю. Тарелки сделаны на Дулёвском фарфоровом заводе. Ложки и вилки ещё где-то — марки на них нет. Но я знаю, что их штампуют на прессах.
После обеда я открываю кран и впускаю в квартиру холодную и горячую воду.
Это для меня трудятся здоровенные насосы и очистительные станции.
Я мою посуду. А чтобы не было скучно, включаю радиоприёмник — могу слушать музыку со всего света. Кругосветное путешествие за десять минут!
А могу ещё включить и магнитофон. Или проигрыватель с пластинками.
Я смотрю на часы и бегу звонить по телефону Юрику, чтобы ехать покупать корм для рыбок.
Выхожу на лестничную клетку и сажусь в лифт, нажимаю на кнопку.
Выхожу во двор и иду к остановке автобуса. Доезжаю до метро, которое для меня выкопали экскаваторы.
Размениваю двадцать копеек и, опустив пятак, прохожу через турникет, который подмигивает фотоэлементом.
Еду на поезде. Выхожу из метро, покупаю в автомате газету.
Пью газировку из автомата.
Я давно овладел этой техникой и распоряжаюсь как хочу.
Я повелитель машин и автоматов.
Я современный человек, и мне уже одиннадцать лет.
Подорожник — трава мира
6 августа на Хиросиму сбросили атомную бомбу. Это было давно, в 1945 году. А мы с Владиком, по правде говоря, узнали недавно. Слышать-то слышали: и по радио, и когда сбор «За мирное небо» проводили. И я даже плакат с бомбой рисовал на конкурсе рисунков на асфальте, и эта бомба была с зубами и похожа на крокодила — чтобы страшнее выглядело, но получилось почему-то немного смешно.
А вот по-настоящему мы узнали, что случилось в Хиросиме, если правду говорить, когда по телевизору увидели передачу. Там показывали чёрный пожар и маленького мальчика, он японец по национальности. От ожога он весь трясся и даже плакать не мог — так ему было больно. А до этого показывали больницы, в них лежали обгоревшие люди, у которых всё было забинтовано. И руки, и ноги, и тело, и вся голова.
Владика ничем телевизионным не напугаешь и не удивишь. И он часто, когда смотрит самые страшные фильмы, говорит: «Подумаешь — это комбинированные съёмки, подумаешь — это каскадёры, подумаешь — это не по-настоящему убили, это артисты, и я их уже видел после этого в кинокомедии».
Но здесь, в кино про Хиросиму, никаких артистов не было. Люди мучились и умирали.
И после этой передачи нам не хотелось вообще ничего смотреть — даже мультики или передачу «Что? Где? Когда?», которая нравится всем детям ещё и за то, что кончается она совсем поздно — настоящей ночью.
И в войну мы перестали играть, а это самая любимая мальчишеская игра: тр-тр бух! шчир-чук-чук-чук! — кто без этого может прожить?
Честно говоря, мы после этого хиросимского кино войну стали бояться почти так, как боишься, что вдруг умрёт мама.