Наверное, впервые в жизни Мартин задумался о девушке ни, как об объекте удовлетворения. Ему импонировала её странная и нежная покорность. Коварная женская черта, позволяющая мужчине быть верхним и сильным. Необъяснимая преданность, безвозмездное подчинение катализирующие его великодушие. А впрочем, в Жене чувствовалась упрямая, взведённая, словно курок сила, будто сжатая пружина, которая кажется временами сжималась все крепче и туже, чтобы когда-нибудь распрямиться и выстрелить.
— Начинаю понимать, почему ты влюбился в рок.
— Не знаю. В какой-то момент это помогло мне принять свои чувства. Двенадцать лет. Тяжёлый развод родителей. Переезд в другую страну, — Мартин разоткровенничался совершенно неожиданно. Сам не ожидал, что выстраданное и давно наболевшее внезапно польётся наружу.
Подобным он не делился даже с одногруппниками. С невоспитанным, высокомерным и хамоватым Ольгердом и добродушным, но таким странным фриковатым Тони. В своём классе они оказались особо проблемной троицей и прошли непростой путь вместе.
— Это было тяжёлое время. Лавина стресса. Разлад с родителями. Проблемы с языком, новыми одноклассниками, учителями. Веришь, что я был ужасным ребёнком? Драки, стычки, курение, первый алкоголь. Потом гормональный взрыв. Прикинь я потерял девственность в тринадцать лет.
Мартин почувствовал, как внезапно заполыхали собственные щёки:
— Признаюсь это было отвратительно. Мокрое и хлюпающее ощущение, как-будто провалился в болото. Я не думал, что будет так противно.
— Глядя на тебя такое трудно представить, — Женя сдержанно улыбнулась, — так какое же отношение это имеет к рок-музыке?
— Слава Богу, что моя мать оказалась мудрой женщиной и не запретила мне в тот момент слушать рок. Вся моя злость уныние и ненависть как-то упорядочились, направились в одно русло.
— Тебе видимо повезло, — негромко ответила Женя.
— Как ни странно вся агрессия рок-музыки помогла мне собраться. Привела в тонус и дала энтузиазма. Я уже не мог думать о чём-то другом.
Мартин сидел на табуретке, Женя стояла рядом и он почувствовал, как её рука провела по его волосам. Грива у него была знатная, густая, шелковистая. И весь уход: пара взмахов щёткой по утрам и пятернёй в течении дня.
— Я не знала, что ты такой.
— Какой? Невоспитанный хам и пошляк?
Мартин тёрся о её руки словно огромный кот. Горячий. Пугающе жадный и ласковый.
Его странная грубая нежность была пугающей и восхитительной одновременно. Он поймал Женю за талию и посадил к себе на колени.
Женя обхватила его лицо ладонями. Провела большими пальцами по щекам.
Мартин поцеловал её. Как-то немного странно, не грубо, но властно, словно радуясь её неожиданной слабости. Обхватил ладонью её затылок и смял волосы, запрокидывая голову назад. Медленно наклонился к Жениным губам, не сводя упрямого и голодного взгляда. Первое прикосновение его губ было тесное и горячее. Жене показалось, что в какой-то миг её прожгло молнией. Легкое касание переросло в немного грубый требовательный поцелуй. Он буквально перекрыл ей воздух, и Женя, неожиданно для самой себя задохнулась в сладкой истоме. Дыхание Мартина горячее и нетерпеливое обжигало кожу. Чуть прихватив её нижнюю губу, он углубил поцелуй и вторгся в её рот языком.
Его руки, сильно сжали Женю за талию и притиснули к своему большому телу. Перекинув ногу через её бедро, Мартин опрокинул Женю на спину и без труда затащил на кухонный диванчик. Она чуть не задохнулась под сладкой тяжестью его тела. Вскинула руки, обхватила его затылок и зарылась пальцами в кудрявые рыжеватые волосы. Такие мягкие на ощупь.
— Ещё! Не останавливайся, — Женя выдохнула эти слова Мартину в губы.
Она не ожидала от себя такой примитивной животной просьбы, но Мартин отстранившись, заглянул Жене лицо, словно не веря в происходящее.
— Да, знаю, что я скотина и е*ливая сволочь, но скажи ещё раз, — шепнул он, — скажи, что я нужен тебе.
— Ты мне нужен, Мартин…
Глава 16
Было позднее утро, но они до сих пор лежали в кровати, лениво перекидываясь фразами. Такой ненапряжный словесный пинг-понг. Обычный, ничего не значащий трёп, но временами Женя поджималась от внутреннего холода, в очередной раз боясь спросить или сказать, что-нибудь лишнее. Ей было уютно с Мартином и дискомфортно одновременно. Странное противоречивое ощущение вины за чувство счастья. За долгие годы Женя так свыклась с собственным уничижением, что любое отклонение от заданной траектории казалось преступлением. Чувство вины было таким всеобъемлющим, что она боялась буквально всего. Иметь собственное мнение, думать, хотеть. Ей хотелось стать, как можно меньше, тише, незаметнее, что бы не вносить диссонанса. Попросту проще не существовать. — Ты первая девка с которой я сплю, но ни разу не трахаю. Мартин был в своём репертуаре. — Это так важно? — Возможно, я тот е*ливый конь, которого можно удержать одной только постелью, — Мартин привлёк Женю к себе, — для тебя, наверное, звучит дико? — Ты так думаешь? — Женя уютно устроила голову на его груди. Прижалась к тёплой коже, чувствуя, как буквально плавится от накатывающего блаженства, — для тебя это действительно так важно? — А для тебя нет? — вопросом на вопрос ответил Мартин, — и вообще ты слишком много болтаешь в самый неподходящий момент. — Мне кажется, что нынешнее отношение к сексу слишком гипертрофированно. Как бы это сказать? Супер идея, что ли. А на самом деле столько разорванных отношений и разочарований из-за того, что люди перестали интересоваться душевными качествами друг друга. Женя снова невольно задумалась. Что вышло из того, что Игорь усиленно интересовался её внутренним миром? Но, как нелепо её поведение сейчас. Когда она, наконец, перестанет думать о муже каждую минуту. Когда сможет расслабиться окончательно? Такое ощущение, что Игорь буквально пророс в неё. Переплёлся с корневой системой до такой степени, что даже в постели с другим мужчиной она действует с оглядкой на Игоря. — О, майн готт. Узнаю свою бабушку, — Мартин с хрустом потянулся, — не буду развивать эту дурацкую тему и даже не потому, что ты обязательно обидишься. Просто я не смешиваю мухи с котлетами. Одно другому не мешает. Почему нельзя просто получать удовольствие? Надо же он боится её обидеть. Игорь этой проблемой не озадачивался. Но слова невольно задели. Значит она всего лишь удовольствие? Очередное развлечение? — Наверное, надо подниматься. Мартин откинул одеяло и Женя едва не облизнулась при виде ямочки пупка и смуглой бл*дской дорожки над кромкой чёрных боксёров. Противно от самой себя. Все её высокоморальные высказывания насквозь фальшивы особенно перед тем, что она его действительно хочет. — Я вот, что хотел сказать, девочка моя нетраханная, — Мартин неожиданно передумал вылезать из постели и привлёк Женю к себе, — тебе не надоело таскаться с коробом за плечами в любую погоду? — У меня вариантов нет, — Женя прижалась к его груди, безжизненной кляксой. До чего же хорошо. К чему сейчас все умные разговоры? — Ничего не знаю на счёт твоих вариантов, но почему бы тебе не попробовать себя в качестве нашего менеджера? А то я задолбался всё организовывать сам. Не остаётся времени на творчество. — В смысле? — В прямом. Администратор музыкальной группы. Полагаю у тебя получится, — Мартин провёл рукой по её плечу. А Игорь бы сказал, что она тупая, раз задаёт дурацкие вопросы. — Должность, конечно хлопотная и заработок будет небольшим, — Мартин продолжал гладить её плечо, а Женя невольно замерла, наслаждаясь ненавязчивым прикосновением его большой ладони, — Впрочем, ходить по городу по разным точкам тебе не привыкать, а зарплата будет зависеть от тебя. Процент с организации концертов, продаж дисков и мерча. Дальше — больше. — Я не знаю. Это так неожиданно. Женя снова невольно задумалась. Как же она устала от собственных сомнений. Почему у неё всё так непросто? До сих пор ей казалось, что между нами ментальная и интеллектуальная пропасть. Не то чтобы она слишком умная, а Мартин озабоченный дурачок, но она чувствовала, что в плане каких-то глубоких разговоров, культурного уровня, жизненного опыта, советов, ей с ним не интересно. Женя всегда думала, что мужчина должен быть умнее, глубже, чтобы тянуться к нему… А с Мартином порой было проще молчать. Но уже который раз она ощущала, что он как-то ненавязчиво подталкивает её к принятию решений, к возможности выбора. К тому раскладу, когда опора на чужой ум попросту бесполезна. Он лишь предлагал варианты. — Собственно я не настаиваю. Понимаю. Подумай. Женя не успела кивнуть, как Мартин её поцеловал: — И ещё. У нас через три дня концерт в соседней стране. Такой небольшой сборник из молодых начинающих групп. Я хочу, что бы ты полетела вместе с нами. Аэропорт был хоть и небольшой, но Женя умудрилась потеряться и пока она в состоянии лёгкой пани