В день отъезда он звонил своему другу два или три раза, они разговаривали. Потом друг неожиданно перестал отвечать. В аэропорту его тоже никто не встретил. Он подождал, позвонил еще несколько раз, потом поехал по адресу, который прислал ему его друг. Никто не открыл, сколько бы он не звонил и не стучал. Чего он только в тот момент не передумал.
Всех подробностей того, что произошло дальше, я не знаю, но моя подруга рассказала, что в тот самый день, пока ее сосед летел на самолете в Каролину, его друг умер от сердечного приступа прямо во время телефонного разговора с врачом. Узнав об этом то ли от соседей, то ли от полиции, ее сосед поехал в морг; ему разрешили взглянуть на его интернет-друга. И вот, лицом к лицу с мертвецом, он впервые смотрел на человека, с которым, как он был уверен, ему было суждено прожить всю жизнь.
плохой роман
Этот нудный, неудобочитаемый роман, который я взяла с собой в дорогу, — я все еще пытаюсь его осилить. Я возвращалась к нему уже столько раз, всегда заранее зевая и всякий раз обнаруживая, что он не сделался ни чуточку лучше, что он стал мне кем-то вроде старого приятеля. Мой старый приятель плохой роман.
после вашего отъезда (из Флобера)
Вы пожелали узнать, чем я занимался после того, как мы с вами расстались.
Что ж, я был очень опечален, нам было так хорошо вместе. Когда я увидел, как ваша спина исчезает в тамбуре поезда, я пошел наверх, на мост, чтобы посмотреть на ваш поезд сверху. Вот и все, что я увидел: вы были внутри! Я следил за ним так долго, как только мог, и прислушивался к его шуму. В противоположном направлении, в сторону Руана, небо было темно-алым в широких лиловых полосах. К тому времени, как я добрался до Руана, а вы — до Парижа, оно давно погасло. Я зажег очередную сигару. Некоторое время я расхаживал туда-сюда. Потом, уставший до бесчувствия, зашел в кафе напротив и выпил стакан кирша.
Мой поезд прибыл на станцию, двигаясь в направлении, обратном движению вашего поезда. Моим соседом по купе оказался человек, которого я знал со школы. Мы долго разговаривали, почти всю дорогу до Руана.
Когда я приехал, меня, как и предполагалось, встретил Луис, но мать не отправила нам навстречу экипаж, чтобы было на чем доехать до дома. Мы немного подождали, а затем двинулись пешком по мосту и через порт, залитый лунным светом. В этой части города есть два места, где можно взять извозчика.
Второе из этих мест — старая церквушка, в которой живет семья. Было темно. Мы постучали, разбудив тем самым хозяйку, которая вышла нам навстречу в ночном чепце. Вообразите себе эту сцену: глубокая ночь, позади виднеется обстановка старинной церкви, рот хозяйки широко распахнут в зевке, горящая свеча, кружевная шаль свисает ей почти до колен. Лошадь, конечно же, надо было запрячь. Шлея, оказалось, была повреждена, и мы терпеливо ждали, пока хозяйка приведет ее в порядок с помощью обрывка веревки.
На пути домой я рассказал Луису о своем школьном товарище, который был также и его школьным товарищем. Я рассказал ему, как мы с вами провели время. В окне блестела лунная дорожка на реке. Я вспомнил о другом возвращении домой под луной. Я описал его Луису: снега было по колено, я ехал на санях, в меховой шубе и красной шерстяной шапке. Сапоги я в тот день потерял по дороге на выставку с дикарями из Африки. Окна были открыты, и я курил трубку. Река была темная. Деревья были темными. Заснеженные поля светились в лунном свете: они казались гладкими, как атлас. Погребенные под снегом маленькие домики походили на белых медвежат, свернувшихся калачиком во сне. Я представлял себе, что нахожусь в русской степи. Казалось, я мог расслышать, как в ледяном тумане фыркает олень, как волки выпрыгивают на дорогу следом за проехавшими санями. Их глаза горели, как угли, по обе стороны дороги.
Когда мы наконец добрались до дома, на часах было больше часа ночи. Прежде чем ложиться спать, я решил навести порядок на рабочем столе. В окне моего кабинета все еще виднелась луна, освещавшая реку, береговую полосу и тюльпановое дерево под окном. Когда я закон чил, Луис пошел к себе в спальню, а я — к себе.
телохранитель (сон)