греюсь с маленькой подружкой
Греюсь со своей маленькой подружкой на солнышке, сидя на крыльце:
я читаю книгу Бланшо,
она вылизывает себе ногу.
старый солдат (из Флобера)
На днях я стал свидетелем сцены, которая очень меня тронула, хотя я не имел к ней никакого отношения. Мы были в трех милях отсюда, на развалинах шато де Лассе (построенное в шесть недель для мадам дю Барри, которой вздумалось приезжать сюда на морские купания). От шато ничего не осталось, кроме лестницы, внушительной лестницы в стиле Людовика XV, нескольких окон без рам, стены и ветра… ветра! Шато стоит на плоском плато, с которого видно море. По соседству с ним ютится крестьянская хижина. Мы зашли туда за молоком для Лилин, которой захотелось пить. В саду росли красивые высокие штокрозы, достававшие до самой крыши, несколько грядок с бобами и бочка с грязной водой. Поблизости хрюкала свинья, а поодаль, за забором, паслись на приволье молодые жеребята, их пышные, волнистые гривы колыхались на морском ветру.
Внутри на стене висел портрет Императора и еще один — Баденге! Я хотел было отпустить остроту на этот счет, когда заметил, что у камина сидит худой, наполовину парализованный старик с двухнедельной бородой. Над его креслом, подвешенные к стене, блестели золотые погоны! Бедный старик был так слаб, что с трудом удерживал в руке ложку. Никто не обращал на него внимания. Он сидел там, погрузившись в раздумья, кряхтя, зачерпывая ложкой вареные бобы из миски. В окно светило солнце, и он щурился от блеска ведер. Кошка лакала молоко из блюдца, стоявшего на полу. Вот и все. Издали слышался неясный шум моря.
Я подумал, как в вечном старческом полусне (который, предвестник подлинного сна, подготавливает своего рода плавный переход от жизни к небытию) добрый малый наверняка вновь видит перед собой русские снега или пески Египта. Что за видения проплывают перед его затуманенным взором? И как опрятно он был одет! Какая куртка — чистая, аккуратно заштопанная! Женщина, которая нас обслужила (думаю, его дочь) — сплетница лет пятидесяти в слишком короткой юбке, в хлопковом чепце и с ляжками как балюстрады во дворце Людовика XV. Она зашла и тут же снова ушла, в синих чулках и грубошерстной юбке. И посреди всего этого блистал, восседая на коне с треуголкой в руке, великолепный Баденге, салютовавший ветеранам-инвалидам, — их деревянные ноги выстроились в строгий ряд.
Последний раз я был в шато де Лассе с Альфредом. Я и сейчас помню разговоры, что мы вели, стихи, что мы читали вслух, планы, что мы строили…
два ирландских молодца (сон)
Два ирландских молодца идут на работу в сторону гигантской фабрики, что маячит на горизонте. Вдруг их уносит аттракцион — вытянутые арки, по которым катаются вагончики, они улетают так высоко, что кажутся всего лишь точками в небе. Пролетая мимо меня, они кричат мне: «Привет, привет!», снова и снова, с нерегулярной периодичностью. Потом поездка заканчивается, но они продолжают кружить высоко в небе. Может быть, теперь они чайки.
женщина в красном (сон)
Около меня стоит высокая женщина в темно-красном платье. У нее остекленевший, ничего не выражающий взгляд. Может быть, она накачана наркотиками, а может, это ее обычное выражение. Меня она немного пугает. Передо мной поднимает голову красная змея и делает угрожающие выпады, потом несколько раз меняет форму, отпуская щупальцы как у осьминога и т. д. Позади нее виднеется большая лужа посреди широкой дороги. Чтобы защитить меня от змеи, женщина в красном кладет поверх лужи три широкополые красные шляпы.
если бы на свадьбе (в зоопарке)
Если бы по пути на церемонию мы не остановились поглядеть на загон с черными свинками, мы не увидели бы, как очень крупный кабан кидается на другого, поменьше, чтобы оттеснить того от кормушки.
Если бы мы не пришли заранее и не устроились бы на лавочке в беседке, дожидаясь начала церемонии, мы не увидели бы, как мимо семенит трусцой беглый пони, волоча за собой веревку.