Надо бы в отпуск. Бизнес, завод, а теперь еще дом отбирали время и силы. Раньше казалось, их резерв бесконечен. А теперь утро еще только началось, а я чувствую себя развалиной. Или разваливаюсь уже, или надо как-то по-другому начинать утро. Для первого вроде не такой старый. Семенов Андрюха старше на три года и выглядит огурцом. Вот как так?
- … для тех, кто хорошо женился, - вещала реклама майонеза с экрана.
Не поспоришь… Только где ее взять эту хорошую жену? У Деда Мороза попросить разве что…
Выбрал все-таки кофе и отпил глоток. Зажмурился от удовольствия. И кофе хорош, и с сыном повезло. Не пришлось тянуть сына в бизнес за уши. Как-то так случилось, что Ромка рос ответственным и толковым, не обычным мажором-прожигателем жизни, а настоящим преемником, на которого не страшно оставить дело всей жизни, о котором мечтает любой отец. Как Елена умерла, начал активнее вводить его в курс дела, знакомить с нужными людьми. Бизнес и так уже на нем. А это кресло… Кто-то посчитает его слишком молодым, но сейчас другое время. Молодежь легко получает то, к чему их отцы и деды шли всю жизнь, обходя зрелых и опытных. В том числе и кресла директоров.
Под тихий бубнеж с экрана задремал. Очнулся, когда скрипнула дверь. Роман решительно прошел вперед и сел за стол напротив. Деловой костюм, дорогая рубашка, драгоценные запонки, модная стрижка и бородка, стальной прищур глаз. Только заметил, как незаметно возмужал и начал матереть сын. От долговязого парнишки со смущенным румянцем и длинными девчачьими ресницами ничего не осталось. Иногда я жалел, что он слишком быстро вырос, вот как сейчас, чувствуя, что он с недобрыми вестями.
Щелкнул пультом, отключая телек. И молча уставился на меня – давил психологически. Кто-то ломался, но я уже привык к его фишкам.
- Что-то забыл?
- Нет, не забыл. Перед отъездом хочу тебе сказать, что подал в розыск. Не хочу делать втихаря. Я имею право знать, кто она и почему так со мной поступила.
Сонливость как рукой сняло. Ромка идеальный сын, мечта любого отца. Есть только одно «но». Он сын моего двоюродного, ныне покойного брата, которого усыновили еще младенцем мы с Леной. Так совпало, что у нас проблемы со здоровьем, а брата посадили. И его ребенка пришлось воспитывать нам, как своего. Перед кончиной он написал отказ от сына. Кровь-то наша. Мы с Романом похожи. Лена какое-то время подозревала, что мальчик мой. Если бы я знал, кто его мать. Антон так и не признался. Думаю, он и сам не знал. Он тогда много с кем путался без разбору. Менял девок как перчатки. И новорожденного подбросила одна из них. Тестов ДНК тогда не было. Но у нас свой Бекетовский тест – большое родимое пятно под левой лопаткой. Такое есть у меня, у бати было, у его брата, моего дядьки и отца Антона. У Антона скорее всего тоже – я не видел. У моего Ромки тоже. Все было хорошо, пока языкатая Светка, сестра покойной жены, не проговорилась по пьяни. Шестнадцатилетний Ромка, конечно же, услышал. Устроил скандал. И начался наш личный Армагеддон. Сын мстил за ложь мне и Лене, пустившись во все тяжкие. С того времени моя жена начала болеть. И только мысль, что мать умрет, если он продолжит ее изводить, его остановили. Он стал паинькой, но это не помогло – Лены не стало. Его никто не обвинял, кроме Светланы.
- Мы уже говорили об этом. Я просил подождать, дать время Лене уйти. Теперь твое право знать.
- Я знаю, что прав, - сын упрямо поджал губы, разглядывая стол перед собой. - Почему я чувствую себя предателем? Это же меня предали, меня… Дважды. Она … потом вы…
Сейчас передо мной снова сидел шестнадцатилетний мальчишка обиженный и готовый вспыхнуть от любого неправильного слова.
- Ты не должен оправдываться… никто не должен. Все поступали так, как считали тогда лучшим. Я был младше тебя, когда стал твоим отцом, так что…
Осекся, когда заметил, как тень гримасы прошлась по лицу сына.
- Ладно, - Роман решительно встал. – Я в аэропорт. Пожелай мне удачи… пап.
Последнее слово выдавил из себя, точно сомневался, стоит ли. Обидой больно полоснуло по сердцу. Для меня Ромка был моим родным сыном. С женой мы так и остались чужими людьми, а к сыну прикипел всем сердцем. Всегда находил для него время. В болезни и здравии, как говорят. Носил на руках, когда резались зубки, лечил от простуд, воспитывал и решал задачки. Жалел, когда лучше было ремнем по жопе. И всегда гордился: и кривыми поделками в детском саду и с отличием законченным университетом в штатах.