Ну как можно отказать ребенку в такой малости, как дурацкий маскарад? Никак. И мне приходится проделывать невозможное, освобождая пятничный вечер, точнее вторую половину дня для этого идиотского во всех смыслах мероприятия. Надеюсь, что для взрослых костюмы не нужны, потому что я уж точно не стану тратить время на подобную ерунду.
Мы обходим несколько магазинов, и у меня начинает рябить в глазах от игрушек, разноцветных пятен в отделе одежды, и детских воплей и нытья…Нет, не Амелии, а совершенно посторонних детей, выпрашивающих игрушки и прочую херню.
- Мне ничего не нравится, - чуть не плача вздыхает Амелька, когда мы покидаем очередной игрушечный рай, - и ни одного костюма русалочки...что, я буду обычным зайцем? Не хочу!
- Не пищи раньше времени, - убираю я отросшую уже рыжую челку на бок, и напоминаю сам себе, что нужно позвонить Люде, девушке – парикмахеру из салона в двух кварталах от нашего дома, кажется где-то был ее телефон, - найдем тебе костюм.
Амелия устало подпирает щеку ладошкой и говорит: - А вдруг мы не успеем? А? Как я тогда пойду, Дэн? У Лили будет костюм принцессы, у Ники – снежная королева, а я?
Я листаю картинку на экране телефона: - Вот, на четвертом этаже еще два магазина, может там посмотрим? Давай вытирай слезы и пошли на эскалатор.
Мы поднимаемся наверх, и вливаемся в огромную толпу посетителей торгового центра. Куда идут все эти люди? Можно подумать, сегодняшний вечер – последний, когда можно что-то купить, а дома у этих посетителей торгового центра по странному стечению обстоятельств закончилось все, что только может закончиться. В кармане вибрирует телефон. Руслан. Я игнорирую звонок друга, но тот не унимается, и трезвонит еще несколько раз.
- Да, слушаю, - я ищу глазами Амелию, задумчиво бредущую в конец галереи из одинаковых стеклянных дверей, и машинально отмечаю, что утром Амелька была в разноцветных кроссовках, а в эту секунду на ее ногах надеты обычные белые…
- Ты можешь говорить? – сразу уточняет Руслан, и прежде чем он успевает продолжить, до меня доходит, что девочка в белых кроссовках – точно не моя племянница. Твою мать!
- Я перезвоню, - быстро убираю телефон в карман, и оборачиваюсь. Мой мозг лихорадочно долбится в черепную коробку, пока глаза с дикой скоростью сканируют окружающее пространство, выделяя любой детский силует среди толпы людей. И не находят ничего похожего на рыжика в голубом тонком джемпере и розовых брюках с бабочками на правой штанине…Да что за нахуй такое? Куда она могла деться?
- Амелия! – несколько раз громко говорю я, в надежде, что племянница просто зазевалась и прилипла к какой-нибудь витрине с игрушками. Но ответа нет. И внутри будто останавливается механизм, все это время поддерживающий иллюзию движения в моем теле. Я будто на несколько секунд проваливаюсь в абсолютно черное, плотное и не имеющее видимых границ облако. Когда оцепенение проходит, на его место приходит неудержимая ярость. Я готов вырвать сердце тому придурку, по чьей вине мой маленький рыжик стоит сейчас один в толпе левых совершенно людей, и не знает, куда податься, наверное плачет…Вот только тогда придется сделать самому себе не только лоботомию, но и вскрытие…Потому что единственный придурок здесь – я. Идиот, просто тупой идиот…Я оббегаю весь четвертый этаж торгового центра за несколько минут, и уже готов повторить весь процесс на третьем, как глаза выхватывают из толпы знакомый свитер с брюками. И разноцветные кроссовки. Блять! Сердце делает скачок, останавливается, и падает камнем вниз. Амелия! Точно она! Я останавливаюсь, увидев два рыжих хвостика и длинную челку, опираюсь о стену, и чувствую, как слабеют ноги…как медленно начинает успокаиваться пульс, разогнавшийся до состояния почти выпрыгнувшего из груди сердца…как стучат виски, и все тело будто шепчет голосом старой бабки у подъезда: - Вот, а ведь я говорила, за детьми глаз да глаз нужен! Но даже эта древняя развалина не сможет предсказать, что будет, когда Амелия окажется совсем рядом. Потому что она будет не одна. И женщина, крепко держащая за руку мою зеленоглазую племянницу окажется той самой незнакомкой с голубыми глазами и белокурой копной волос, сейчас собранных в плотный пучок на затылке. И качая головой, с выражением превосходства в глазах, насмешливо произнесет: - Кого я вижу!? Вы даже здесь не в состоянии пользоваться зрением по назначению?