— Почему ты об этом сказала мне только сейчас? — с трудом сдерживая себя, спросил он, когда я, превозмогая стыд, всё ему поведала.
Лицо его потемнело и как-то вмиг обрякло. Но прищуренные глаза горели огнем.
— Потому что только вчера мне пришло письмо с угрозами…
— Ты должна была не дожидаться этих угроз. Ты должна была… Господи, — схватился он за голову. — Что я скажу в министерстве? Я поручился за тебя, ты это понимаешь? Никто не хотел давать тебе эту должность. Сомневались… Я продавил! Ты вообще себе представляешь масштабы катастрофы, если твое видео обнародуют? Директор школы — порноактриса!
— Я вам не порноактриса. Меня изнасиловали! Опоили и изнасиловали.
— Тише, — зашипел Юрий Иванович, опасливо озираясь, хотя соседние столики были пусты. Потом наклонился ближе, почти лег грудью на тарелку с нетронутой пастой и полушепотом зачастил: — Изнасиловали, говоришь? А где этому доказательства? Кроме твоих слов. Изнасилованных разве шантажируют? По-моему, как раз наоборот.
— Пожалуйста, не говорите так, — у меня перехватило спазмом горло. — Хотя бы вы так не говорите. У меня кроме вас и Оленьки нет никого. Я к вам пришла, как к близкому человеку. Хотя бы вы поверьте мне. Вы же меня знаете!
— Оказывается, не знаю. Ты всех нас подставила. Меня, себя, нашу семью. Всех подвела под монастырь. А об Оленьке ты подумала? Это сейчас она дома, а когда в школу пойдет? Ей же проходу давать не будут. Дочь порноак… Её попросту затравят, если твое видео всплывет… И такое со временем не забывается.
До этого обеда мой мир и так казался мне невозможно хрупким и зыбким. Сейчас же он летел в бездонную пропасть, разваливаясь на куски. Внезапно накатила тошнота. Зажав ладонью рот, я поспешила в уборную. Но пустой желудок сокращался вхолостую.
Я умылась, поправила прическу. Хотя толку-то? Из зеркала на меня смотрело осунувшееся посеревшее лицо больной, изможденной женщины. Но самое пугающее — это воспаленные глаза, в которых так явственно плескался даже не страх, а паника.
Когда я вернулась в зал, свекра уже не было. Ушел, не попрощавшись, оставив несколько купюр на столе.
Глава 3
С тяжелым сердцем я отправилась назад, в гимназию, не зная, что до моего краха остались не дни и даже не часы. Отсчет пошёл на минуты…
В приемной меня поджидали вчерашние родители. А я про них совершенно забыла. Попросила их немного подождать, а секретарше поручила вызвать физика.
Сама прошла в кабинет, рухнула в кресло как подкошенная. С минуту сидела, оцепенев, глядя невидящим взором перед собой. Свекор помогать не будет, это ясно. Да мне и не нужна помощь, то есть нужна, очень нужна, но от него мне требовалось совсем другое — обычная человеческая поддержка.
В приемной послышалось оживление. И тут же, приоткрыв дверь, заглянула секретарша:
— Марина Владимировна, все в сборе. Можно им войти?
Я кивнула. Она распахнула дверь пошире. Пока родители, их сын и физик рассаживались, я шевельнула мышку. Уснувший экран монитора вспыхнул, отобразив вкладку, которую я оставила открытой перед уходом — мою почту, точнее, папку «спам». За минувший час, пока мы со свекром беседовали, появилось ещё три новых сообщения. Два — обычный рекламный мусор. И одно, последнее, было от него, злосчастного танцора 75.
Сердце на миг застыло камнем, затем подскочило к самому горлу и заколотилось быстро-быстро, как подорванное. Они — физик, родители — что-то говорили, спорили, доказывали, я не слышала. Я вдруг как будто оглохла. Не дыша, открыла сообщение.
Текст был короткий:
«Пожмотилась? Думала, я шучу или понтуюсь? Получай. Это сейчас увидят все».
Во вложении был видеофайл. Мне и запускать его не требовалось, чтобы понять — тот самый. В ужасе я оторвала взгляд от экрана, посмотрела на присутствующих. Они тоже повернулись ко мне и что-то такое увидели в моем лице, что тут же все разом замолкли.
— Прошу прощения, — выдавила я, прерывисто дыша. Мне вдруг стало катастрофически не хватать воздуха, как будто из кабинета выкачали весь кислород.
Я поднялась из-за стола и вышла в приемную.
— Марина Владимировна, — подскочила секретарша. — Что с вами? Вам плохо? Воды? Врача?
Меня и правда шатало, даже пришлось придержаться за стену. И перед глазами плыло.
Секретарша подала стакан с водой, я машинально отпила несколько глотков.
— Может, вас проводить в медпункт?
Я покачала головой:
— Мне надо…
А куда мне надо? Меня подстегивала жгучая потребность куда-то мчаться, что-то делать, но куда и что — я и сама не знала.