Пару минут я смотрела на Настю. Она уже спала. Ну и я заснула.
Пробуждение было мокрое. Ну, в прямом смыле мокрое. Что-то капало мне на лицо. Открыв глаза, я протерла лицо платком, благо не было кометики. И уставилась в открытое окно. Что-то капало и там.
— Катя…
— Что?
— Посмотри на платок, —я опустила глаза и чуть не закричала. На платке была кровь. Но не моя. Она капала из окна. Это был не дождь. Я вскочила как ошпаренная. Вот теперь я поняла, что же не так. Окно было выбито. Мы остановились. Спереди послышался крик и… как что-то забулькало. Я взяла кусок рамы, который был выбит вместе со стеклом и вышла. Из - за кареты не было ничего видно. Но кучер сидел ровно и спокойно. Видимо, он от страха застыл на месте. Я дотронулась до него.
— Тихо, не кричи. Это свои, —он посмотрел на меня. Совсем паренёк. —Сиди тихо. Не двигайся. Я сейчас гляну, что там. По моей команде газуешь. Живо.
Он лишь кивнул. Сомневаюсь, что он знал, что такое "газуй", но догадывался, что надо было драпать. Хорошо. Я тихо развернулась и пошла в обратную сторону. Насколько я помню, кроме кучера было еще четверо охнанников. И трое ехало с нами налегке. Послышался крик. Видимо, послений. Я прислушалась.
— Это последний. Пошли, там еще нас дамы ожидают.
И смех. Низкий, гортанный. Я покрепче взяла палку, которая оказалась куском оконоой рамы, и выглянула . Их было двое. Большие громилы. Выше меня на две головы, а то и на все три. Они развернулись и подошли к карете. Меня не заметили. Один отвернулся, другой подошел ближе. Я в один прыжок подскочита к нему и воткунула патку на уровне груди. Послышался хрип и он упал. Не долго думая, я развернулась. Возле коня стоял второй мужик. Он увидел, как я убила его напарника, и начал подходить. Я воспользовалась его медлительностью и ударила в челюсть. Он вызвыл. Затем он получил по коленной чалечке и упал на одно колено. Я не медля воткунула палку в его грудь и он повалился на землю. Я уставилась на них. Оба мертвы… и я их убила. Я. Их. Убила. Я начала пятиться к лесу. Меня подхватили за руку.
— Катя, тихо. Надо быстрее уходить. Они могут быть не одни.
Я перевела на нее взгляд. Я все еще была в шоке. В ее руках была кисть и молоток.
— Что ты делала все это время... —все, что я согла выдавать из себя.
— Нас серьезно подбили. Я смогла подчинить колесо. А ты…
Ее глаза упали на мои руки. Они были в крови. Одежда, все было в крови. Из - за деревьев выглянула луна. Мы долго ехали. Видимо, нас подбил в лесу. Настя завела меня в карету.
— Слушай ты, мальчик. Если ты хоть кому - то заикнешься о том, что произошло, я тебе кишки вырву. Ты понял меня?
— Дда..
Мы залезли в карету. Я вся тряслась. Я убийца. Что-то со мной случилось. Совсем недавно я мечтала спасать людям жизни, а теперь я их убиваю. Как… как такое могло произойти.
— Ну тиши, тише, маленькая ты моя. Пойми, они бы нас убили. Понимаешь, в этой жизни либо ты либо тебя?!
Я плакала. Слезы лились, словно это был поток воды. Меня трясло. Миг, и я получила пощечину
— Что…
— Тебя никак по - другому не успокоить, —он взяла мое лицо в руки. —Запомни, малыш, ты - наследная принцесса. Единственна в своем роде за последние лет триста. Ты сняла проклятье с королевского рода. Все женщины, что были рождены в королевском роду, были сильными. Ты должна быть сильной. Чтобы отомстить им за твою мать. Ты поняла меня?— кивок головы, —Молодец. А сейчас мы умоемся. Здесь недалеко есть лесничий. Он подчинит нашу карету. Мы умоемся и поедем дальше. Ты поняла меня?— кивок. Она достала белоснежный платок. Смочив его в виски, не знаю, где она достала бутылку, она начала протирать мне лицо, руки. Кожа щипала, но я терпела. Эта боль была терпимой. В отличие от моего морального состояния. Хотелось сдохнуть. Даже присутствие такого дорогого человека, как Настя, не снимало эту боль. Я откинулась на спинку.
— Все, я закончила.
— Настя, прости меня.
— За что? —она, походу, и вправду удивилась.
— За все. За то, что кинула тебя тогда. Это ведь я тебя затащила в этот мир. Я сделала…
— Тссс, ты не виновата. Все в порядке.
Дальше мы ехали в тишине. Лес, лес… вокруг был лес. Я смотрела в окно бездушным взглдом. Тишина…. Настя тоже не спала, но из деликатности не трогала меня. Спасибо. Я ей жизнь испортила, а она все еще со мной. Да и глупость ту мою простила. Подруга. Хотелось улыбнуться, но лицо болело. Вся душа болела. Невыносимо. Слишком много происшествий за последнее время.
— Приехали…
Голос паренька был хрипловатый. Устал. Настя вышла из кареты если, ее можно было так назвать после происшествий, и подошла к дому. Небольшой двухэтажный домик. Свет в окнах горел. В окна высовывались любопытные лица детей. Я тихо приоткрыла остатки окна шторкой, удивительно, что она тут вообще осталась.
— Пошли, нас пригласили.
Мужчина лет пятидесяти провел нас в дом. На втором этаже нас разместили в комнатах. Сам же лесник, за вознаграждение, спустился чинить карету. Зайдя в комнату, я плюхнулась на кровать. Небольшая комнатка, дверь в ванну. Я закрыла глаза руками и собралась рыдать.
— Так, все. Вообще-то, первые пятнадцать минут человек плачет от горя, следующее время от жалости к себе. Жалеть себя - это последнее, что нужно сейчас делать. Давай снимай платье и иди мойся.
Я послушно сняла платье. Зеленый лес… и кровавые пятна по всему лесу… но кровь не моя… я подошла к зеркалу. Лицо выглядело бледным, уставшим. Синяки на ключицах чередовались с царапинами. На скуле был синяк. Пальцы мелко дрожали. А глаза приняли оттенок светло - серого. И бешеный взгляд. Я медленно отвернулась и прошла в ванну. Душ, рядом полоценце и одежда. Синее платье и сменное белье. Я сорвала с себя старую одежду и кинула на пол. Зайдя в душ, я открыла два краника. Вода потекла по лицу, преобдадала холодная. Ничего, взбодрит. Минуты тянулись долго. Но кожа горела. Да, Настя говорила не плакать, но слезы беззвучно текли. Выгорала… во мне выгорала душа… хотелось метать и бить всех, кого встречу. Нет, нельзя. Мне ничего нельзя. Нет, я же принцесса. Мне же надо быть сильной. Как же это больно. Мне нужно отомстить им всем. Но кому? Столько тайн и загадок. И кто приготовил покушение? Отец? Братья? Или же Кайл? Кто, кто сделал? Сразу вспомнились безжизненные глаза двух громил. На руках была кровь. Я схватила мочалку и начала тереть себя до крови. Кое - где уже шла кровь. Но боль была. Душевная. От бессилия я кинула мочалку и села на кафель.
— За что? Что я сделала, что заслужила такую жизнь…
Ответа конечно же не было. Встав, я намылила голову и помылась. Взяв полотенце, аккуратно высушила волосы и завернулась в него. Почистив зубы, я переоделась и вышла. Настя все продолжала сидеть.
— Спасибо, иди поспи…
— А ты…
— А я сама лягу, — я слабо улыбнулась. Она встала и вышла. Кровать показалсь мягкой, и я вскоре заснула.