Но это оказалось не самым сложным. С багажом она управилась довольно быстро. Потом у дочки была рвота в самолете, протекший подгузник в такси, и – самое ужасное – за этим последовали подъемы в пять тридцать утра под требования идти на пляж. Было бы еще ничего, если бы дочка могла развлекаться там самостоятельно, но нет. Обри приходилось постоянно следить, чтобы малышка не залезла одна в воду или просто-напросто не убежала с пляжа, погнавшись за птичками или разговорившись с незнакомыми людьми. Обри не была гиперопекающей матерью, но она понимала, что нужно постоянно следить за девочкой, и это ее ужасно утомляло. У нее не было времени просто сидеть и загорать или спокойно купаться в океане. С утра до поздней ночи было много криков и беготни. А если пропустить дневной сон? Абсолютно не вариант. Остаток дня будет полностью испорчен, девочка станет безутешно рыдать, периодически вопить и валиться на землю в истерике, если что-то пошло не так, как ей хотелось бы.
Серьезно, Обри никому бы не призналась, но она не могла дождаться конца этого так называемого отпуска и возвращения в Нью-Йорк.
Они направились ко входу на пляж; рядом находился ресторан, где Обри каждый день покупала дочери картошку фри на обед. Она делала это, несмотря на переполняющее ее чувство вины, только для того, чтобы девочка спокойно посидела и помолчала хотя бы несколько минут, а Обри могла немного перевести дух.
Внезапно Ани вырвала свою ручку из руки матери и побежала вперед:
– Пьяж! Пьяж!
Обри бросилась за ней. Она схватила дочь за руку, потянула назад и уже готовилась отругать за такое поведение, как заметила посреди тротуара нечто странное. Место было недавно реконструировано и выглядело довольно мило.
– Мам, фто это? – спросила Ани, тыча пальцем.
Обри пожала плечами.
– Может быть, бездомный, – ответила она, хотя знала, что дочка не имеет представления о том, что значит «бездомный». Она внимательно посмотрела на наглухо застегнутый спальный мешок, в котором определенно кто-то был. – Странно. Кто же так спит посреди улицы?
Даже для пьяного это было очень неподходящее место для сна. Да, площадь была закрыта для проезда автомобилей, но тем не менее… Могли приехать грузовики с едой и напитками для ближайших ресторанов или бара. Они, конечно, открывались только в десять, но персонал, определенно, уже скоро придет. А через несколько часов здесь будет полно туристов, идущих на пляж или в рестораны. Кто бы это ни был, он может пострадать.
– Надо что-то делать, – пробормотала Обри, покусывая губу и надеясь, что делать это «что-то» придется не ей. Она огляделась, пытаясь найти кого-то еще, но вокруг было абсолютно пусто. Даже бар «Укромное местечко» на углу был закрыт, и все пьяницы уже разошлись по домам.
Обри взглянула на дочку и пожала плечами: «Видимо, придется нам».
Она подошла к спальному мешку и опустилась на колени рядом с ним. Дочка повторяла за ней каждое движение, тоже присела рядом и, пожевывая пустышку, ждала, что мама будет делать дальше, вероятно думая, что это какая-то новая веселая игра.
– Эй, – сказала Обри. – Здесь нельзя спать.
Спальный мешок не реагировал. Он оставался пугающе неподвижным, и было еще что-то такое, что заставило волосы на голове Обри зашевелиться. Запах, от которого у нее скрутило желудок.
С замиранием сердца Обри коснулась спального мешка. Снова никакой реакции.
– Эй!
Дочка задумчиво пожевала свою пустышку и тоже ткнула пальцем в спальный мешок, повторив мамин жест.
– Эй!
Девочка покачала головой и всплеснула руками:
– Никого нет дома?
Обри встретилась взглядом с дочкой и решила, что нужно действовать. Человек в опасности. Если он пьяным потерял сознание, другого выхода нет. Его нужно разбудить или оттащить в сторону. Обри потянула молнию вниз.
Ахнув, она в ужасе отпрянула, и Ани, глядя на нее, сделала то же самое. В следующую секунду Обри схватила дочь на руки и с криком побежала по улице. Девочка заплакала.
Глава 7
Слава богу, у моей машины хорошие тормоза. Я чуть не сбила их, когда они буквально кинулись мне под колеса. Я резко ударила по тормозам, машину занесло в сторону, и она остановилась.
Сердце замерло в груди, дыхание перехватило. Я выскочила из машины:
– Что, черт возьми, вы делаете?!
И молодая мать, и ребенок у нее на руках выглядели испуганными до ужаса. Женщина попыталась что-то сказать, но вышло нечто бессвязное. Она задыхалась.
– Там… там… это, – пробормотала она, указывая пальцем.
Девочка беспомощно плакала.
Подумав, что на них кто-то напал, я повернулась и осмотрела перекрытую улицу, однако там никого не было, лишь на тротуаре что-то лежало. Женщина всхлипнула, перевела дыхание и смогла выдавить несколько слов: