ГЛАВА X
«В которой дается подробное описание дружеской пирушки, открывшей путь к новым знакомствам»
Свежевыбритые и нарядные, мы расселись в «Дачии» Нае. Бурный старт в клубах пыли, под грустно-равнодушно-завистливыми взглядами трио Алек-Мона-АБВ… Однако через несколько километров нам пришлось вернуться, так как Олимпия забыла дома кассету. Последовал второй старт, с кассетой в сумочке Олимпии, но со значительно уменьшившимся энтузиазмом, тем более что Мирча подробно развивал теорию о предрассудках, уверяя, что любой человек, обладающий здравым смыслом, понял бы, что вечер пропадет даром.
— Давайте-ка лучше тряхнем мошной, — предложил, прерывая молчание, последовавшее за Предсказаниями Пырву, Димок. — Поедем в Мамаю, в ресторан «Рыбацкий». Там поет Ромика Пучану. Я видел ее в прошлом году — с ума сойдешь, ей богу! Ну, что скажете?
— Я — за, — отозвался Барбу.
— Я тоже, — подтвердил Мирча. — Как сказал господин Цинтой, рассуждая однажды с Владом о музыке: «Молодой человек, отстаньте вы со своей Донной Саммер, сначала послушайте, как поет Дона Симиника!» Согласен на Пучанку!
— Жареная осетрина!.. Господин Нае, вы просто гений. А ты что скажешь, Джелу?
— Я — как все. Но что будет с кассетой?
— Отвезем ее лично тому рыжему лейтенантику, в Констанце. — Пусть удивляется нашему чувству ответственности.
— Остановимся ненадолго в Мангалии… минут на десять. Мне надо срочно позвонить, — вмешался Димок. — Не возражаете?
— Нет, почему же? Мы и сами пройдемся по книжным магазинам, посмотрим на людей, — мгновенно откликнулся Мирча.
Разумеется, все были согласны, тем более что было бы не дипломатично отказать владельцу машины. Через несколько минут, поставив машину в центре Мангалии, мы поспешили потратить минуты паузы — кому как нравится. Удобно развалясь в соломенных креслах кондитерской на берегу моря, мы с Олимпией наслаждались мороженым «фисташки-шоколад»… Солнце стремительно скатывалось к закату, непрерывный приток шумных разноцветных орд с пляжа создавал впечатление, что пробил час страшного суда… Барбу и Мирча ждали нас возле машины, через несколько минут появился и Димок, открыл дверцы, мы уселись и устремились к долгожданной рыбной оргии. По словам Нае, мы составляли «шикарную компанию». Впервые за много дней наши разговоры не вертелись вокруг мертвецов, а перенеслись на самые разнообразные и увлекательные предметы — от керамики из Рэдэуц до парусного спорта. При этом разговор так часто прерывался весьма тонкими замечаниями об анатомическом сложении юных лиц, имевших счастье попасть в поле нашего зрения, что Олимпии даже удавалось время от времени изящно краснеть.
— Лоток с персиками! Господин Нае, остановитесь-ка на минутку…
Справа, у ворот государственной фермы, пирамида ящиков с крупными румяными персиками посылала нам призывные знаки. Лоток осаждали человек двадцать-тридцать проезжающих.
— Мне негде остановиться, Мирчулика. Разве не видишь, какая тут давка?!
— Пожалуйста, господин Нае! — попросила Олимпия.
— Ваше желание — закон, мадам! — ответил ей Димок, как владетельный синьор. — Остановимся здесь. На персики!
— Je veux pas pecher avec des pèches![37] — со скучающим видом ответил на это приглашение Барбу.
— Извините?..
— Ничего… Я остаюсь в машине. Идите!
Покрывая пятидесятиметровое расстояние, отделявшее нас от лотка с золотистыми фруктами, мы молча слушали (Мирча, Олимпия и я) характеристику, которую Нае давал Барбу: «Шикарный тип, этот господин Барбу, только немного того… с приветом!»
Разумеется, Олимпия забыла свою сумочку с деньгами в машине, так что мне пришлось купить ей четыре килограмма персиков — «скромный подарок для твоего крестника и его матери».
Слегка взвинченные из-за безвозвратно загубленных тридцати минут, мы отправились дальше в багровых лучах утомленного солнца. Постепенно хорошее настроение вернулось, и по мере того как километровые столбы все быстрее мелькали справа от нас, разговор все чаще возвращался к кулинарным изыскам, которыми мы надеялись восстановить свои силы.
— Что за черт? — прервал Нае наш гастрономический диспут. — Не понимаю, что с моей старухой. Придется остановиться!
Он несколько минут покопался в моторе и вернулся с выражением отвращения на лице:
— Вот ведь гадость, подводит тебя в самый нужный момент… Наверное, что-нибудь с зажиганием, — сообщил он, глядя на меня в упор, вероятно в надежде, что я окажусь мастером срочного ремонта.