— Рон! — чуть не взорвались легкие Пат от крика, вырвавшегося у нее, когда увидела, как задетый машиной Рон отлетел к растущему рядом с дорогой дереву.
Она словно сама ощутила этот удар всем телом, и слезы сразу наполнили ее глаза, на секунду скрыв пострадавшего. Господи, пусть с ним ничего не случится, молила Пат, бросившись к нему. Элис уже стояла на корточках и собирала вещи. Она была напугана, но невредима.
С Роном дело обстояло иначе. Что-то произошло, поняла Пат, когда он, пошатываясь, поднялся на ноги и попытался изобразить улыбку на лице.
— Не стоит так пугаться. Я в порядке, небольшое сотрясение, вот и все.
— Вы уверены? Я бы не перенесла этого, зная, что вы пострадали из-за такой идиотки, как я, — вмешалась Элис. — Простите меня.
Левая рука Рона безжизненно висела, правой он потрепал девочку по волосам.
— Не вини себя. Вон приехала твоя мама, а с ней еще кое-кто. Кажется, ты будешь очень рада его увидеть.
Пат ощутила комок в горле, заметив Оливию и Филиппа. У Элис вырвался крик радости, и она бросилась навстречу родителям. Они разговаривали с водителем грузовика, который вылез из кабины убедиться, что никто смертельно не пострадал. Ему пришлось отступить в сторону, когда девочка, подскочив, повисла на руках отца. Щеки Пат были влажными от слез.
Рон лишь махнул рукой в ответ на сыпавшиеся на него слова родительской благодарности. Он настоял, чтобы отец и мать забрали дочь домой и наслаждались тем, что снова вместе. Водителя грузовика на радостях тоже отпустили. Его счастье, что он был трезв, иначе Рон просто убил бы его на месте.
Патрисия осталась наедине с Роном. Ее снова охватил страх, и она тяжело привалилась к дереву.
— Ты ранен?
Здоровой рукой Рон провел по лицу.
— Мне не хотелось пугать Элис, но дурацкий грузовик задел левое плечо. Чертовски больно, но, кажется, ничего не сломано.
— Все равно надо показаться врачу.
Он удивленно раскрыл глаза, и отражавшаяся в них боль была смешана с озорными огоньками.
— Твой голос полон заботы обо мне.
— А чего ты ждал? Что мне это безразлично?
— А разве нет?
Пат было страшно поднять глаза — ведь он прочтет написанный в них ответ, У нее было такое чувство, словно мужчина видит ее насквозь, и она беззаботно ответила:
— Конечно нет, как небезразличен любой пострадавший человек.
— И это все? Хотелось бы услышать нечто большее.
Пат отрицательно покачала головой. Впечатление о только что случившемся было слишком свежо в ее памяти, слишком явно походило на сон о собственной аварии. Сны могут превращаться в кошмары.
— Я не могу.
На лице Рона вдруг отразилась крайняя усталость.
— Тогда давай уберемся отсюда. Тебе придется вести машину. Думаю, сам я не смогу.
Рон достаточно крепко стоял на ногах, но Пат заметила, что его левая рука повисла плетью. А если травма серьезнее, чем он думает, и вдруг это отразится на его исполнительском мастерстве? Она не могла представить окружающего мира без музыки этого виртуоза, а себя — без него в этом мире. От этой непрошеной мысли девушка затаила дыхание, чувствуя, что вот-вот расплачется от безответной любви.
Рон подал ключи, она открыла дверцу, придержав ее, пока он с осторожностью садился и с гримасой боли застегивал одной рукой ремень безопасности. Напряженное дыхание вырывалось сквозь его стиснутые зубы, лицо было пепельного цвета.
Патрисии казалось, что синяки покрывают ее тело, словно это она только что отброшена грузовиком через дорогу. Любимый опять был рядом, а ей оставалось лишь разделять его боль, но ничего иного. Неужели так будет всегда?
— Проклятье! — вырвалось у Пат непривычное для нее ругательство, когда она садилась за руль огромного «меркурия». — Я не смогу…
— Что такое? Запоздалый шок?
Она повернулась к нему: ее глаза были наполнены слезами, в них отражалось бессилие.
— Я хочу сказать, что не смогу вести твой лимузин. Я никогда не ездила на машине с ручным переключением скоростей. У меня права только на управление автомобилем с автоматической коробкой передач.
— Что ты сказала?
Чувствуя беспомощность, она повторила:
— Я не справлюсь с этой машиной. Мне жаль, но нам придется взять такси.
Рон ухватил ее за руку, которой она с досадой стучала по рулю, и поднес к своим губам.