— Не, — обнял я покрепче свою тыковку, единственную, кто тут не сошла с ума, — это было бы неспортивно… Пусть природа сама решит, чем все закончится. Эволюция, все дела…
Однако сегодня эволюции развернуться не дали…
Видели когда-нибудь, как наступает апокалипсис? Всегда внезапно, без малейшего предупреждения. Сначала в одном конце зала резко выдернули шнур, прекращая музыку, и тут же в другом дали по выключателю, врубая свет. И всю беснующуюся толпу мигом накрыло тишиной и ярким светом. И все вокруг, как и полагается вампирам, демонам и прочей хэллоуинской нечисти, недовольно зашипели.
— Эй, что за хрень? Включите музыку! — возмущенно завопили всклокоченные леди.
Ну да, драться — пардон, выяснять, кто тут прекраснейшая — под музыку гораздо веселее.
— Все, вечеринка окончена! Расходитесь по домам! — заорала самая орливая из всадниц этого апокалипсиса.
— Если не хотите получить наказание, расходитесь по домам! — подключилась к ней и другая.
Распаленные дамы, чье увлекательное занятие так бесцеремонно прервали, загудели, готовые наброситься на новые цели, как вдруг…
…в зал вошла она — королева этого апокалипсиса — и одним своим появлением заморозила всех вокруг. Еще миг назад бесновавшиеся девчонки застыли — прямо как были, с пальцами в волосах друг друга, с ногтями, впившимися в соперниц.
— Императрица… Императрица здесь… — взволнованно понеслось по воздуху.
Она же, не обращая никакого внимания, пошла в самую гущу, и толпа, еще недавно кипящая и бурлящая, стала сжиматься и расступаться перед ней, уступая ей дорогу. Туда, вперед, к главному хаусу, к главному центру этого безобразия, к сцене, где сейчас стоял я. Ко мне.
Ну вот, ждал бывшую, а появилась Катерина. Главная виновница того, что девушки у меня больше нет…
Ep. 03. Императрица Восточной Старшей
Занимательный факт: когда Катерина выбирала, в какую старшую школу пойти, куча наших общих знакомых молились, чтобы она не пошла в их, я же ленился и не молился — возможно, именно поэтому она и пошла в мою.
Это, кстати, еще одна точка, по которой мы не сходились. Она считала эту школу своей.
— Смотрите, кто пришел! — прокричал я в громкоговоритель, если вдруг кто-то еще не заметил. — Дисциплинарный комитет тоже решил повеселиться!
Если я был айдолом в этой школе, то она была… хм. А кем она была? В данный момент тем, кто портил праздник. По одной-единственной причине — потому что этот праздник мой.
— Посмотри, что ты опять устроил, — дойдя до меня, выдала Катерина.
И как всегда без малейшего уважения! Хотя я оказал ей услугу, когда, спрыгнув с тыквой со сцены, лично подошел к ней, чтобы ее королевские ножки ненароком не стоптались о залитый бухлом пол.
— Драка, алкоголь, беспорядки… — продолжала зараза. — А главное, я даже не удивлена. Доволен?
Надменный взгляд, заносчиво поджатые губы, длинные темные гладкие волосы и небольшие, кто-то бы даже сказал мелкие, но очень дерзкие сиськи, которые — я точно знал — не любят лифаков. Вот и сейчас под ее плотной непрозрачной школьной блузкой, такой неуместной на моем разнузданном Хэллоуине, возможно, кто знает — о май гад! — не было лифчика.
— Не-не-не, — потряс я тыквой перед ней, — на моей вечеринке так нельзя! Ты вошла без подношения, а это традиция. Каждый должен положить что-то свое…
Она еще заносчивее поджала губы, я еще нахальнее обнажил клыки.
Катерина… Моя соседка, моя заклятая подруга и моя полная противоположность! Если бы я был Шерлоком Холмсом, она была бы моим Мориарти, если бы я был Бэтменом, она была бы моим Джокером, а если бы я был Суперменом, она была бы моим криптонитом. Мы были как материя и антиматерия. И когда оказывались рядом, неминуемо случался взрыв…
— Кидай, что у тебя там! — распахнул я перед ней тыквенную макушку и чуть тише добавил, чтобы слышала только она: — Можешь расплатиться трусами, если сегодня без верха…
Зараза небрежно скользнула глазами по моей тыкве, оценила, сколько всего ценного уже внутри, и, разумеется, ничего своего не пожертвовала.
— Вечеринка окончена, — повернувшись к залу, коротко сообщила она всем. — Расходитесь по домам.
— Народ, — возразил я, — спокойно! Остаемся. Нас никто не имеет права выгнать.
Однако пока лидер этого вероломного вторжения отвлекала меня, ее приспешники, не останавливаемые никем, согнали со сцены диджея и слили остатки пунша в поломойное ведро. Народ начал было роптать…
— А кто будет спорить и сопротивляться, — спокойно продолжила зараза, давя ропчущих цепким взглядом, от которого они снова съежились и замолкли, — получит дисциплинарный выговор. А тебя, — остановился этот карающий взор на мне, — уже и исключать пора…