- Жака? – он улыбнулся и обернулся на толпу, ища что-то глазами, - я думаю, он вышел покурить.
- Но его нет во внутреннем дворе.
- Поищи на выходе у здания, думаю, он где-то рядом с машиной.
Я кивнула и быстрым шагом вышла из зала. «Мало времени» - единственная мысль в голове. Уже через час, мы все должны были идти обратно в общежитие. Я так и не видела его после презентации. «Где ты? Где?» - глухие мольбы внутри меня раздавались все сильнее. Мне хотелось увидеть его, обнять, поцеловать в последний раз. Мне хотелось просто попрощаться с ним. Взять себя в руки и с улыбкой на лице сказать последнее пока.
«Вот он». Выйдя из дверей университета я увидела его. На нем был черный пиджак и черная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Он стоял, подперев собой машину и медленно курил, тлеющую в самом ее конце сигарету.
- Я искала тебя, - сказала я, подходя ближе к нему.
Жак потушил сигарету о мусорный бак и выбросил ее.
- Я удивлен, - сказал он, выгнув бровь.
- Чему?
Расстояние между нами уменьшилось, и вот совсем близко. «Это возможно последний раз, когда мы стоим вот так».
- Ты обворожительна, - на выдохе произнес он. Его комплимент отличался от того, что я слышала прежде от Вадима. От слов Жака горели щеки, и щемило в груди, - Почему я раньше не видел тебя в платьях?
- И не увидишь! – С усмешкой сказала я.
Я думала это шутка. Как тогда с Вадимом. Мол, я настолько не люблю платья, что, сколько бы мы еще не общались, на мне он его больше не увидит. А потом поняла. Он ведь действительно его никогда больше не увидит. Он и меня больше никогда не увидит,
Я опустила глаза и почувствовала, как все внутри меня неприятно сжалось. Комок в горле, дрожь в руках, осколки по всему телу.
- Нет-нет-нет, ты не будешь плакать, - Жак взял меня за руки и нежно притянул к себе, - прошу, не плачь.
Я вдохнула его запах. Запах его одеколона, и мне захотелось крепче прижаться к этому телу. Быть в его руках настолько дольше, насколько это только возможно.
- Жак, - я подняла на него глаза.
Мне вновь захотелось плакать. Пелена слез заслонила его лицо. «Такой красивый» - он действительно был красивым. Было темно, но я все равно не могла оторвать от него взгляд. Мы знакомы столько лет. Столько лет я была рядом с ним. Для меня он был самым теплым, самым нужным. Для меня дом был там, где он. И вот теперь я понимаю, что не смогу больше видеть эти глаза, касаться этих волос, чувствовать его запах. Все это было в последний раз. В самый последний раз!
- Отвези меня к себе, - я подняла одну руку и коснулась его шелковых черных волос.
«Когда я на каблуках, он кажется чуть ближе».
- Тебе это не нужно, - он покачал головой и отвел свои глаза от меня.
- Ошибаешься, - я слышала, как дрожит мой голос и пальцы, что водили по его лицу. – Мне это нужно. Я хочу, чтобы это был ты.
- Я не хочу, чтобы ты жалела о чем-то. У тебя вся жизнь впереди. Сделай это с человеком, которого сможешь увидеть на следующее утро. На все последующие утра своей жизни.
- Мне плевать, если этот человек не ты. Зачем мне утро с кем-то еще, если я не могу наслаждаться, тем, что сейчас вместе с тобой?
Жак тяжело вздохнул, а потом снова посмотрел на меня. «Его глаза»… Ему было не все равно. Смятение, грусть, печаль. Я не была единственной, кто хотела остаться. Он хотел оставить меня рядом. И пусть эти слова не слетали с его губ, я чувствовала их между нами. Они были словно воздух. Я не видела его, но дышала им полной грудью.
- Ты уверена? – спросил он, убирая с моего лица выбившуюся прядь светлых волос.
- Да, - твердо ответила я.
Он искал в моих глазах сомнения. Казалось, ему было бы достаточно одной капли, чтобы попрощаться прямо здесь и сейчас. Не будь я так уверена, он бы просто не позволил этому случиться.
- Ладно, садись в машину.
Жак открыл передо мной дверь машины, и я села в нее, слыша, как громко бьется мое сердце. Его дверь так же хлопнула. Мужчина завел машину, и она тронулась со своего места, оставляя позади этот университет, моих одногрупников, моих учителей. Теперь были только мы. Только мы и вечерний Париж. Я знала, что у нас остаются считанные часы на то, что побыть вместе, и я не хотела их тратить в своей комнате, собирая вещи со слезами на глазах. Я хотела быть тут. Я хотела быть счастливой.
Машина остановилась на угле одной из улиц. Жак вышел и открыл передо мной дверь, помогая выйти.
- Не передумала? – едва слышно спросил он, ведя меня к входу шестиэтажного дома, стоящего на угле.
- Нет, совсем нет.
Серая крыша. Каменный фасад, и свойственные всем французским домам большие створчатые окна с черной железной оградой. Я помню этот дом в самых незначительных мелочах только потому, что момент, пока мы шли до двери, казался вечностью.
Мы вошли в здание и начали подниматься по деревянной лестнице, по ступенькам который скатывался узорчатый красный ковер.
Жак шел впереди меня. Он ни слова не говорил. Я знала, что он переживает.
- Секунду, - я остановилась посередине ступеньки и парой движений сняла с ног надоевшие туфли. Я старалась улыбаться, быть непосредственной. Словно мы парочка, познакомившаяся в баре, которая изрядно выпив, решает продолжить вечер в более интимной обстановке. Да это было бы забавно, но из меня совершенно плохая актриса.
Жак только слегка улыбнулся и протянул мне руку. Я недоумевая посмотрела на своего спутника, а затем робко, словно ребенок положила свою ладонь. «Мы никогда прежде не держались за руки» - думала я, чувствуя кожей его тепло. Было в этом что-то интимное. Что-то теплое, гораздо более нежное, чем самый страстный поцелуй.
Жак остановился перед яркой бирюзовой дверью и, не выпуская моей руки, достал из кармана ключ. Несколько поворотов и заветная дверь отворилась.
- Проходи, - Жак пропустил меня вперед.
- Вау, - я не смогла сдержать удивленного вздоха.
Квартира-студия. Посередине большого пространства стоял железный камин. Такой, за которым можно было наблюдать со всех сторон, вокруг несколько диванов бирюзового цвета, заваленных самыми разными подушками. Справа от меня было что-то вроде зоны кухни с кирпичными стенами, деревянной мебель и барной стокой близ столба.
А в самом конце зала была кровать. Я поставила туфли на пол и едва слышно начала ходить по квартире. Жак закрыл за нами дверь и с улыбкой начал наблюдать за моими округленными глазами.
- Невероятно. И ты тут живешь? – я обернулась на него и широко улыбнулась.
- Да.
- Это потрясающе.
Я провела рукой по темному дереву барной стойки и заметила знакомый предмет. «Это же…»
- Шкатулка, которая ты мне подарила, - над ухом прозвучал нежный, слегка хрипловатый голос.
- Ты привез ее сюда? – я провела пальцами по резьбе деревянной коробочки, боясь открыть ее, боясь услышать ту музыку.
- Да. Мне нравится слушать ее.
- Можно я…? – я показала пальцем на шкатулку, спрашивая разрешения.
Жак кивнул, и я робко приоткрыла ее. Помещение наполнилось музыкой. Старыми, скрипящими нотами этой древней шкатулки. Мои пальцы невольно схватили за края стойки, а взгляд опустился в пол. Я и не думала, что это будет так больно. Что вспоминать будет так непросто. Я вспомнила, как выбирала ее тогда. Вспомнила тот новый год, ту ночь, те объятия. В то время, я не боялась ничего, потому что он был рядом, потому что время продолжало идти, и с каждым днем я все больше верила в хороший конец.
Я не сдержалась и накрыла своей рукой крышку. Та грустно скрипнула, и мелодия кончилась. Осталась тишина.
Я взяла руку Жака в свою и повела его к окну. Мне хотелось вместе посмотреть на этот город. Хотелось следить за этими машинами, наблюдать за тем, как сменяются цвета на светофоре. Мне хотелось запомнить эти мелочи.
- Спасибо Жак, - тихо сказала я, касаясь пальцами прозрачного стекла.
- За что ты благодаришь меня? - он взял мой подбородок и повернул мое лицо к себе. «Снова эти глаза».
- За то, что ты был рядом. За то, что ты позволял мне быть рядом. Жак, - я почувствовала, как с глаз начали капать слезы, стекая по моей коже ниже и ниже. Я взяла его лицо в свои руки. Тело отчаянно дрожало, и комок в груди едва ли позволял мне говорить без запинок. – Ты ведь просто одиноким был все это время, верно? Сам же говорил, что люди, которые к чему-то стремятся всегда будут такими… Для этого у тебя была я. Ты потому со мной познакомился, потому переспал с Кристиной, потому уехал сюда. Я думала, ты жертвуешь своими чувствами ради других, а оказалось, что все это ради тебя самого. Ты не мне тогда шанс дал, ты дал его себе. Ты эгоист. Но мне ужасно тебя жаль.